"Лион Фейхтвангер. Сыновья ("Josephus" #2)" - читать интересную книгу автора

то, что, когда десять лет назад он с Веспасианом и армией были еще на
Востоке, Домициан бежал переодетый из осажденного Капитолия (*15).
- Разреши спросить, - отозвался он, и теперь в его голосе был тот
металлический звон, которого так не любил Домициан, - что общего между
Береникой и твоим тогдашним бегством из Капитолия?
Малыш заливается краской. Это Марулл посоветовал ему, если спор станет
очень горячим, упомянуть имя Береники, задеть Тита. Вообще-то он считает,
что в отношении Береники права за ним: ведь он защищает интересы Рима.
Разумеется, Тит может спать со своей Береникой, сколько ему угодно. Но то,
что отношения брата с еврейкой носят столь официальный характер, вызывает
недовольство, а династия, именно потому, что она молодая, должна избегать
скандала. Долго и многозначительно рассматривает он портрет. Затем еще
вежливее и церемоннее заявляет:
- Вам не удастся сделать еврейку римской императрицей. Если вам ее и
простят, то при условии, чтобы была и римская императрица. Может быть,
вашу Беренику будут терпеть рядом с моей Луцией. Как видите, простейший
здравый смысл требует, чтобы вы сделали меня хотя бы соправителем.
Это верно. Династия непопулярна. Береника вызовет раздражение. А с
Луцией, женой Домициана, дочерью чрезвычайно популярного фельдмаршала
Корбулона, можно показаться, Рим любит ее. Но зачем Титу спешить? Разве за
ним не стоит армия? Если только не торопиться, то массы в конце концов
проглотят все, что угодно. Однако именно потому, что это первый
обоснованный довод Домициана, Тит начинает сердиться. Он смотрит на брата
жестким взглядом прищуренных глаз; его круглое открытое лицо теперь очень
красно.
- А уж это мое дело, - властно заявляет он. - Поверь, что я найду
способы стать популярным при всех условиях.
Домициан, страдая от металлического звона его голоса, вздрагивает,
робеет.
- Может быть, вы разрешите мне принять участие в похоронах отца? -
спрашивает он с напускным смирением.
- Что это значит? - сердится Тит. - Конечно, ты пойдешь рядом со мной
за носилками.
- Очень любезно с вашей стороны, - благодарит Домициан все с тем же
напускным смирением. - А вы приказали, чтобы в шествие были включены и
трофеи из триумфа над Иудеей? - заботливо осведомляется он. Этот вопрос
задан неспроста: в погребальное шествие обыкновенно включается то, что
напоминает о заслугах покойника; трофеи же, взятые в Иудейской войне, -
это заслуга Тита, а не Веспасиана.
Тит стоял теперь у письменного стола. Он был гораздо меньше ростом, чем
Домициан, но сейчас он разозлился и так презрительно посмотрел снизу вверх
на Малыша, что тот не выдержал его взгляда. Тит вспомнил об умершем,
который лежал внизу, в зале, одетый в пурпур триумфатора; мимо его пышного
ложа проходили теперь бесконечной вереницей римляне. Что ответил бы он,
что ответил бы отец "этому фрукту"? - старался себе представить Тит. И он
нашел ответ:
- Мне положили на стол твои счета, - сказал он холодно, деловито. - На
одном твоем имении у Альбанского озера миллион двести тысяч новых долгов.
В утерянном отцовском завещании было что-нибудь и о твоих долгах?
Домициан поперхнулся. Отец всегда давал ему денег в обрез, так что