"Лион Фейхтвангер. Сыновья ("Josephus" #2)" - читать интересную книгу автора

Спокойно, сдержанно, почтительно стоял он перед умершим, но в душе
бурно с ним препирался. "Теперь ты, мертвец, не можешь больше мешать мне,
теперь я опять выплыву. Я уже не молод, мне пятьдесят один год, а наша
профессия изнашивает. За четыре долгих года я сыграл всего пять больших
ролей, - а ведь без практики отвыкаешь, теряется контакт с публикой. Но я
тренировался, соблюдал диету, и я смогу. Ты мертв, ты "бог", но я - живой
актер Деметрий Либаний, и если уж на то пошло - у меня статуи будут
смеяться, как однажды сказал про мою игру старик Сенека (*12). Берегись,
твой сын, новый император, больше смыслит в искусстве, чем ты; он даст мне
подняться. Двенадцать лет назад в похоронной процессии Поппеи я играл
карикатуру на Поппею. Вот это была игра, это было мастерство! Теперь меня
допустят к тебе. И я вас сыграю, ваше величество, на ваших похоронах, - я,
а не Фавор. Это еще не решено, я не должен был бы говорить этого, даже
думать. К сожалению, здесь нет ничего деревянного, обо что постучать.
Может быть, подойти к носилкам и постучать? Нет, нельзя, да они, впрочем,
и не деревянные. Но мне дадут эту роль. Теперь, когда ты умер, больше нет
причин мне ее не давать. Никто не сыграет ее лучше меня, роль принадлежит
мне, это ясно, все это видят. Нужно быть моим врагом, чтобы этого не
видеть, а Тит мне не враг. И уж как я тебя сыграю, что я из тебя извлеку -
увидишь, ты, император, ты, бог, ты, мертвец, ты, юдофоб".
Актер Деметрий Либаний созерцает умершего, накрыв голову, почтительно.
Но в его глазах нет почтительности. Испытующе рассматривают они лицо
императора, подстерегают в нем то, что может вызвать смех, подмечают то,
чего другие не видят: признаки беспощадной скупости, резкий контраст между
доморощенными повадками, расчетливостью, мужицкой грубостью и церемонной
пышностью его сана. "Как долго затирал ты меня в мои лучшие годы, не давал
мне развернуться. Но теперь уж мои черед. Таким, каким я тебя изображу,
будешь ты жить и в памяти людей. Я определю ту маску, ту форму, в которую
облечется воспоминание о тебе".
Накрыв голову, он, подобно другим подняв руку с вытянутой ладонью,
приветствует умершего и вместо с другими восклицает: "О наш император
Веспасиан! О ты, всеблагой, величайший император Веспасиан!"


Уже огневая сигнализация разнесла по отдаленнейшим провинциям весть о
смерти императора, а с нею вместе - страх и надежду.
В Англии губернатор Агрикола выдвинул пограничные войска до самой реки
Таус (*13), опасаясь, чтобы смена императора не побудила северных пиктов к
новым набегам на усмиренную область. На Нижнем Рейне зашевелились хатты,
батавы. В провинции Африка губернатор Валерий Фест поспешно снарядил
второй отряд всадников на верблюдах; он хотел своевременно показать
гарматам, племенам южной пустыни, склонным к разбойничьим набегам, что они
и при новом повелителе будут иметь дело с не менее бдительными властями,
чем при старом. На Нижнем Дунае между вождями даков носились взад и вперед
курьеры: следовало ли сейчас рискнуть и снова перейти римскую границу? На
Кавказе, на Азовском море аланы поднимали голову, старались учуять,
настало ли уже их время.
Весь Восток был охвачен волнением. Скупой Веспасиан отнял у провинции
Греции ее привилегии, дарованные ей поклонником искусств Нероном. Новый
император моложе, он вырос на греческих идеях, на греческой культуре. Он,