"Лион Фейхтвангер. Иудейская война ("Josephus" #1)" - читать интересную книгу автора

все ясно чувствовали и котурны, и напыщенность всего облика.
Иосиф набрался смелости и скромно выразил свое восхищение тем, как
тонко и все же прозрачно Деметрий Либаний во время спектакля намекал на
богача Регина. Актер поднял глаза:
- Значит, это место вам понравилось? Очень рад. Оно не произвело того
впечатления, на которое я рассчитывал.
Тогда Иосиф с жаром, но опять-таки скромно, рассказал, как сильно
потрясла его вообще вся пьеса. Он видел миллионы рабов, но только теперь
впервые почувствовал и понял, что такое раб. Актер протянул Иосифу
унизанную кольцами руку. Для него большая поддержка, сказал он, что
человек, приехавший именно из Иудеи, так захвачен его игрой; Иосифу
пришлось подробно описывать, как на него подействовала каждая деталь.
Актер задумчиво слушал его и медленно ел какой-то особый питательный
салат.
- Вы вот приехали из Иудеи, доктор Иосиф, - перешел он в конце концов
на другое. - О, мои любезные евреи, - продолжал он жалобно и покорно. -
Они травят меня где только могут. В синагоге меня проклинают только за то,
что я не пренебрегаю даром, данным мне господом богом, и пугают мною
детей. Иногда я просто из себя выхожу, так меня злит эта ограниченность. А
когда у них какое-нибудь дело в императорском дворце, они бегут ко мне и
готовы мне все уши прожужжать своими просьбами. Тогда Деметрий Либаний для
них хорош.
- Господи, - сказал молодой Антоний Марулл, - да евреи всегда брюзжат,
это же всем известно.
- Я попрошу, - вдруг закричал актер и встал, выпрямившись,
рассерженный, - я попрошу вас в моем доме евреев не оскорблять. - Я -
еврей.
Антоний Марулл покраснел, сделал попытку улыбнуться, но это ему не
удалось; он пробормотал какие-то извинения. Однако Деметрий Либаний его не
слушал.
- Иудея, - проговорил он, - страна Израиля, Иерусалим. Я никогда там не
был, я никогда не видел храма. Но когда-нибудь я все-таки туда поеду и
принесу своего агнца на алтарь. - Как одержимый смотрел он перед собой
тоскующими серо-голубыми глазами на бледном, чуть отекшем лице.
- Я могу больше того, что вы видели, - обратился он уже прямо к Иосифу
с значительным и таинственным видом. - У меня есть одна идея. Если она мне
удастся, тогда... тогда я действительно заслужу звание "первого актера
эпохи". Я знаю точно, как надо сделать. Это только вопрос мужества.
Молитесь, доктор и господин Иосиф бен Маттафий, чтобы я нашел в себе это
мужество.
Антоний Марулл доверчивым и вкрадчивым жестом обнял актера за шею.
- Расскажи нам свою идею, милый Деметрий, - попросил он. - Ты уже
третий раз говоришь нам о ней.
Но Деметрий Либаний оставался непроницаемым.
- И императрица настаивает, - сказал он, - чтобы я наконец выступил со
своей идеей. Думаю, она многое дала бы мне за то, чтобы я эту идею
осуществил. - И он улыбнулся бездонно-дерзкой улыбкой. - Но я не намерен
этого делать, - закончил актер. - Расскажите мне об Иудее, - снова
обратился он к Иосифу.
Иосиф стал рассказывать о празднике пасхи, о празднике кущей (*22); о