"Лион Фейхтвангер. Лисы в винограднике" - читать интересную книгу автора

нелепым предрассудкам мира. За всем его бахвальством и позерством было
умение видеть большое; сталкиваясь с несправедливостью и
злоупотреблениями, независимо от того, затрагивали ли они его самого или
других, он бросался в драку без долгих раздумий. Таким видела его Тереза,
таким она его любила.
Сейчас, после столь продолжительной разлуки, ему нужно было многое ей
сообщить. Он посадил ее к себе на колени, гладил ее. Много раз уже
приходилось ему это рассказывать - Шарло, сестре, отцу. Говорил он об
одном и том же, но всякий раз по-иному: в разговоре с Терезой его
впечатления и его проект приобрели опять новые оттенки. Ей он разъяснил
политическое значение своего предприятия. У инсургентов было все -
достаточно людей, огромная территория, правое дело, энтузиазм, моральная
поддержка со стороны всего мира. Единственное, чего им не хватало, - это
оружия.
- А теперь мы дадим им оружие, - заключил он.
Серые глаза Терезы сияли; она с самого начала сочувствовала
инсургентам. Ему пришлось с новыми и новыми подробностями рисовать ей
перспективы американцев, и его радовало, что ее занимает только это, а
совсем не деловая сторона его новой затеи. Пусть жена видит в нем
писателя, борца за свободу, защитника разума. Его согревал ее восторг,
чуждый экзальтированности, подчас претившей ему в Жюля. Даже восторг
никогда не лишал Терезу чувства реальности. Она великолепно дополняла
Пьера; она сумеет его одернуть, если он хватит через край.
Он замолчал. В наступившей тишине он снова стал размышлять, не
поторопиться ли с женитьбой.
Тереза понимала, что с ним сейчас происходит. Ей было неприятно
довольствоваться положением подруги Пьера, ей очень хотелось узаконить их
отношения. Но она знала Пьера и опасалась, что, если из-за нее он потеряет
Жюли, ему будет не так-то легко примириться с этой утратой, и его чувства
к ней, Терезе, возможно, ослабнут. Сплетни ее не пугали, она ни от кого не
зависела, немного денег у нее было. Она не торопила Пьера. И сейчас она
тоже молчала, ждала.
А Пьер, в который уже раз, представлял себе, какое лицо состроит Жюли,
когда он сообщит: "Через неделю я женюсь на Терезе". Воображение не сулило
ему ничего приятного. Слишком уж часто действовал он по первому
побуждению. Он уже столько времени медлил - подождет еще немного.
Он сказал:
- Теперь, когда я так счастлив, когда затевается такое огромное
предприятие, позволь мне доставить тебе маленькую радость. Тебе ведь
всегда нравился мой домик в Медоне, тот, маленький, с запущенным садом, -
так разреши мне его подарить тебе! Конечно, я его как следует оборудую. Мы
могли бы иногда туда ездить, чтобы отдохнуть денек-другой на лоне природы.
Последовавшие затем недели прошли для Пьера в бешеной деятельности. Он
встречался с судовладельцами, с поставщиками, со всякого рода
коммерсантами, у него были совещания с людьми из министерства иностранных
дел, из морского ведомства, из Арсенала. Нужно было достать пушки, ружья,
снаряды, мундиры, белье, сапоги, одеяла, палатки. Нужно было добыть
корабли, чтобы переправить через океан все это снаряжение, рассчитанное на
тридцатитысячную армию. Пьер обещал господам из Версаля, что большую часть
грузов он отправит уже осенью или, во всяком случае, до конца года.