"Лион Фейхтвангер. Лисы в винограднике" - читать интересную книгу автора

процесс, лишился привилегий и титулов, старик над ним издевался: стоило ли
бросать свое доброе, честное ремесло? В последние годы отец и сын отлично
ладили, дружно потешаясь над собой и над глупо устроенным миром. Хотя
порою они все еще обменивались колкостями, они прекрасно знали, что любят
друг друга и что им надо быть вместе. Иногда Пьер выходил с отцом на
прогулку в Версальский парк и знакомил его со своими друзьями из высшей
аристократии.
- Это мой добрый, старый отец, - говорил он нежно, и старик, казавшийся
в своем буржуазном платье необычайно стройным, отвешивал учтивый, хотя и
не слишком низкий поклон.
И вот теперь старик Карон сидел на постели сына, которого боготворил и
которому всегда пророчил, что ничего из него не выйдет, и, полный
счастливого любопытства, ждал рассказа о новом, невероятном успехе,
которого тот снова достиг.
Для Пьера было событием сообщить об удаче своему другу Шарло. Для него
было счастьем поговорить о ней с Жюли. Но рассказать все отцу было для
него высшим блаженством.
Старик пришел в сильнейшее возбуждение; в развевающемся халате бегал он
по комнате, жестикулировал, говорил сам с собой, возвращался к кровати,
гладил сына по плечу. А тот совсем стряхнул с себя усталость, приподнялся.
Перед отцом он не испытывал никакого смущения, он занесся в мечтах еще
выше, чем когда говорил с сестрой. С поглупевшим от блаженства лицом,
освещенным неясным светом ночника, развертывал он перед стариком свои
замыслы, рассказывал, как выйдет в море флот торгового дома "Горталес",
его, маленького Пьера, мосье Пьера-Огюстена де Бомарше, флот, какие горы
пушек, ружей, пороха повезут его корабли, как это оружие, его, Пьера,
оружие, разгромит тиранию Англии и распространит свободу по всему миру, не
говоря уже о несметных богатствах, о запасах индиго, ситца и табака, с
которыми вернется этот флот и которые достанутся семейству Карона де
Бомарше.
Папаша Карон много читал, он был образованным человеком и добрым
французом. Он гордился той огромной ролью, которая принадлежала Франции в
исследовании и колонизации Нового Света, и злился на англичан, лишивших
его страну ее законной доли и заставивших добрых христиан французов
действовать такими же отвратительными средствами, как они сами, -
например, объединяться с краснокожими, чтобы сдирать кожу с черепов у
белых людей. Теперь, значит, его сын поможет народу, живущему по законам
разума, этим храбрым бостонцам, этим близким к природе квакерам,
рассчитаться с англичанами раз и навсегда.
В глубине души папаша Карон так и не отделался от чувства, что его
отступничество от гугенотской веры - грех и что бог накажет его за это в
его детях и в детях его детей. Когда ему не везло, в нем оживало сознание
своей вины перед верой. Теперь оказалось, что бог может войти в положение
бедного гугенота, вынужденного пойти в солдаты. Бог одобрил выбор
человека, который предпочел быть порядочным, богобоязненным
часовщиком-католиком, чем гугенотом-драгуном. Бог понял, бог простил.
Иначе он не облек бы его сына Пьера этой всемирно-исторической миссией.
Впервые окончательно освободившись от чувства вины, Андре-Шарль Карон
гладил руку своего сына.
- Америка, - бормотал он про себя, - мой Пьер освободит Америку.