"Лион Фейхтвангер. Лисы в винограднике" - читать интересную книгу автора

проговорится никому на свете, даже отцу: на старости лет люди становятся
болтливы, а в этом деле важно соблюсти тайну.
Они пожелали друг другу спокойной ночи, поцеловались.
Эмиль, камердинер Пьера, дожидался хозяина, чтобы уложить его в
постель. Быстро и ловко снимая с Пьера его сложный костюм, он спросил его
с почтительной конфиденциальностью:
- У мосье был сегодня удачный день?
- Очень удачный, - ответил Пьер. - Желаю всем добрым французам таких же
дней.
Эмиль раздвинул тяжелый полог, за которым на возвышении стояла
роскошная кровать. Пьер потребовал фруктов в сахаре, пригубил
приготовленный ему на ночь напиток. Эмиль укрыл Пьера и задернул полог,
чтобы смягчить проникавший в альков свет ночника. Пьер громко, с
удовольствием зевнул, лег на бок, подтянул колени к подбородку, закрыл
глаза.
Но прежде чем он успел уснуть, свет снова стал ярче, кто-то раздвинул
полог.
- Что там еще, Эмиль? - спросил Пьер, не открывая глаз.
Но это был не Эмиль, это был отец Пьера. Он сел на край низкой, широкой
кровати. В халате, домашних туфлях и ночном колпаке старик Карон казался
совсем дряхлым.
- Скажи мне теперь, сын мой, - начал он, - в чем, собственно, дело. Я
понимаю, при девочках тебе не хотелось говорить, - женщины болтливы. Но
теперь-то мы одни.
Пьер зажмурился. Ноги старика, торчавшие из-под халата, были волосаты и
тощи, но его глаза, смотревшие на сына с нежностью, волненьем и
любопытством, были полны жизни и молодости.
Отношение Пьера к отцу было двойственным. Старик Карон происходил из
гугенотской семьи (*3), его как протестанта заставили пойти на военную
службу, потом он отрекся от своей веры, стал дворцовым часовщиком и
ревностным католиком. Образ жизни Пьера не раз вызывал стычки между отцом
и сыном. Пьер бросил было учиться у отца, но затем, после нескольких
неудачных попыток начать самостоятельную жизнь, вернулся к отцовскому
очагу. Отец, однако, сменил гнев на милость только после того, как добился
от раскаявшегося сына обстоятельного письменного соглашения, точно
устанавливавшего сыновние права и обязанности. Во время этих событий и
много раз впоследствии старик предсказывал сыну, что тот плохо кончит. Но
сын отнюдь не собирался плохо кончать, напротив, он сумел купить себе
дворянство и всяческие звонкие титулы. Желая добиться признания своего
дворянства, он потребовал от отца, чтобы тот оставил свое буржуазное
ремесло. Возмущенный папаша Карон наотрез отказался бросить любимое дело,
и Пьеру пришлось напомнить отцу, что, отрекшись от протестантства, тот не
прогадал ни в материальном, ни в нравственном отношении. Старик в конце
концов смирился, но держался гордо.
Пьер любил отца. Он считал, что своим уменьем строить пьесы, а также
политические и деловые интриги, в которых сотни шестеренок так
целесообразно взаимодействовали, он обязан урокам часового мастерства, и
был благодарен за это отцу. Пьер взял старика к себе в дом и назначил ему
пенсию. Отец принял пенсию, отверг ее, снова принял; он поселился в доме
Пьера, ушел из этого дома, поселился в нем снова. Когда Пьер, проиграв