"Лион Фейхтвангер. Лисы в винограднике" - читать интересную книгу автора

деятельность и, не менее всего прочего, - его глубокое знание театра. На
домашней сцене Ленормана, в замке Этьоль, спектакли устраивались по всем
правилам, и без советов и сотрудничества Пьера нельзя было обойтись.
Жюли усадила мосье Ленормана за стол, захлопотала, стала угощать его
конфетами и вином. Он учтиво грыз имбирь в сахаре, в то время как
собравшиеся продолжали говорить об Испании. Желая угодить Пьеру, Филипп
Гюден напомнил ему о его обещании спеть для Фелисьена несколько испанских
песен.
Но с приходом Ленормана Испания для Пьера перестала существовать, он
думал теперь только об Америке. Он рассчитывал на участие Шарло в фирме
"Горталес и Компания", ему нужны были пять-шесть миллионов ливров, он
нуждался в помощи Шарло, а уж если в деле будет доля мосье Ленормана,
остальные пайщики появятся сами собой. Вот почему Пьеру не терпелось
узнать, что скажет Шарло по поводу его грандиозных замыслов, вот почему
ему не терпелось с ним поделиться. Человек настроения, Пьер хотел
поговорить с ним как можно скорее, немедленно, сию же минуту.
Любезно, но со всею решительностью пообещав собравшимся спеть в другой
раз, он попросил у Жюли разрешения встать из-за стола и вместе с
Ленорманом, Полем Тевено и секретарем Мегроном удалился в свой кабинет.
В кабинете зажгли свечи, и из темноты медленно выступили контуры
просторной, роскошно убранной комнаты. По углам стояли бюсты Аристофана,
Мольера, Вольтера и хозяина дома. На стенах висели картины и всяческие
украшения, но посредине оставался большой голый простенок. Это место
сохранялось для великолепного портрета покойного Дюверни, написанного
известнейшим портретистом Дюплесси. Дюверни завещал портрет Пьеру, но на
этом злосчастном процессе завещание оспорили, и картина была присуждена
другим наследникам. Пьер дал себе слово во что бы то ни стало добиться
своей части наследства, и голое пятно в роскошной комнате служило ему
постоянным напоминанием об этом решении.
Шарло, по просьбе Пьера, сел за письменный стол. Стол этот представлял
собой могучее, затейливо украшенное сооружение. Он был сделан мастером
Плювине из благородного, редкого дерева, выписанного для этой цели из-за
океана, резьбу выполнил Дюпен, и стол был если не самым красивым, то, уж
во всяком случае, самым дорогим в королевстве.
Итак, их было четверо. Шарло сидел за письменным столом, глубоко
запавшие глаза его были полузакрыты. Секретарь Мегрон вооружился бумагой и
карандашом - новомодной письменной принадлежностью, которую Ленорман
терпеть не мог, потому что считал ее плебейской. Мегрон был уже много лет
личным секретарем Пьера. Рассказа Пьера он, конечно, ждал с интересом. Но
Мегрон был молчалив, он редко высказывал свое мнение, от оценок же и вовсе
воздерживался, и сейчас, как всегда, лицо Мегрона ничем не выдавало его
нетерпения. Поль Тевено, напротив, своего волнения не скрывал; он сидел на
краю стула, уставившись на Пьера большими лихорадочными глазами.
Пьер говорил стоя, делая время от времени несколько шагов по комнате.
Пылко и патетически, искусно оттеняя наиболее эффектные моменты, он
поведал о своих докладных записках королю и министрам, о беседе с
Верженом. Сказал, что потребовал субсидию в три миллиона ливров, хотя, по
его подсчетам, безусловно, хватило бы и одного миллиона. В заключение Пьер
скромно, мимоходом заметил, что правительство твердо обещало ему два
миллиона.