"Жан-Луи Фетжен. Час эльфов ("Эльфы" #3) " - читать интересную книгу автора

луна затопила поляну своим ледяным сиянием, и такое спокойствие разлилось в
этом застывшем ужасе, что казалось, будто расчлененные трупы всегда лежали
здесь - выглядели они столь же естественно, как валуны или пни. Галаад
посмотрел на свои покрытые землей руки, на обломанные ногти, которыми он
целый день копал под собой землю, чтобы ослабить тяжесть медведицы. Фрейр
был все еще под ней...
Он опустился на колени и снова полез в узкий, наполовину обрушившийся
лаз, из которого он только что выбрался, далеко вытянул вперед руку, чуть не
вывихнув плечо, - до тех пор, пока пальцы не наткнулись на что-то другое,
помимо земли и камней. Он вцепился в эти волосы, бороду или мех, то что
попалось под руку, и стал тянуть изо всех сил. В ответ на его усилие
раздался сдавленный крик. Галаад потянул еще сильнее, так сильно, что выдрал
клок волос Фрейра, и опрокинулся на спину, болтая в воздухе руками и ногами.
Потом почва зашевелилась, и показались огромные ладони варвара, затем его
руки, одно плечо - и Галад кинулся под бок распотрошенной медведице, чтобы
попытаться приподнять ее, пока, наконец, не появилось залепленное полужидким
месивом лицо Фрейра. На варвара было страшно смотреть: взъерошенный,
вымазанный кровью, черный от земли, - но Галаад повис у него на шее, смеясь
и плача одновременно, и они поползли прочь от своего укрытия, крепко
прижавшись друг к другу в холодном ночном воздухе - отец и сын.
Фрейр лежал в траве, в вытоптанных папоротниках, при свете звезд, с
трудом дыша, издавая стон при каждом выдохе, но постепенно приходил в себя.
Жгучая боль в животе нарастала с каждым вздохом. Но несмотря на это, он
улыбался, радуясь тому, что жив, радуясь даже нарастающей боли, которая
доказывала, что яд чудовища терял свое действие. Стало быть, им удалось
спастись от троллей! Несмотря на лунный свет, было видно лишь на несколько
локтей вокруг, но отвратительный запах монстров рассеивался (конечно, он мог
ошибаться: от долгого лежания под растерзанным трупом медведицы обоняние
могло изменить ему!). На поляну возвращалась жизнь, ночные птицы
обменивались резкими криками, на границе леса ощущалось движение тысяч
мелких существ (это тоже подтверждало, что тролли ушли). Вертлявые зверьки
уже суетились возле трупов. Пока еще пировали безобидные грызуны, но вскоре
пожалуют лисы, за ними волки, и нельзя оставаться здесь, когда они будут
справлять свою тризну. Ценой невероятного усилия Фрейр поднял голову и
увидел, что Галаад спит, прижавшись к нему.
- Пойдем, - шепнул он мальчугану на ухо. - Надо уходить отсюда... Скоро
на запах крови сбегутся дикие звери.
Галаад покорно повиновался, не промолвив ни слова. Измученный
переживаниями ушедшего дня, он спотыкался и чуть не падал, поддерживаемый
отцовской рукой. Фрейр почти нес его, уходя с этого места, не оглядываясь,
направляя тело и разум к единственной цели: добраться до своих владений,
собрать людей и организовать оборону, если еще не поздно... Но Скалистый
Порог был в нескольких днях пути, а каждый шаг доставлял страдания. Его раны
не затянулись, и он терял кровь при каждом движении. Как и все варвары,
Фрейр знал целебные травы, облегчающие боль и помогающие преодолеть
усталость, но прежде всего надо было найти убежище, подальше от троллей и
этой мерзости. Они дошли до места своей последней стоянки, где охотники
оставили жалкие пожитки, забрали одеяла и провизию и жадно напились из
кожаного меха внушительных размеров, а потом забрались на вершину
нависавшего над ними холма.