"Александр Евгеньевич Ферсман. Воспоминание о камне" - читать интересную книгу автора

- Что, это часто? - спросил я географа.
- Да, иногда попадается, - ответил он.
А блесточки запали мне в душу. Я знал, что темные породы, богатые
оливином и пироксеном, несут с собой часто, особенно в Норвегии и Канаде,
блестящие руды меди и никеля, и быстро созрело решение ехать на Мончу в
следующем году во что бы то ни стало.
Пришел теплый июль 1930 года. Спокойная Имандра, большой карбас со
знакомыми рыбаками уже ждет нас у станции Хибины.
"Экспедиция Академии наук выехала в Ззимандровский район вместе с
геофизическим отрядом для поисков железных руд и металлов", так писали
газеты, а в нашей экспедиции было всего пас двое: я да моя обычная
спутница по Хибинам - Пина. Мы прекрасно подходили друг к другу по закону
противоположности и потому, взаимно нсйтрализуясь, образовывали, очевидно,
прочное и устойчивое химическое соединение, если выражаться химическим
языком.
Не буду описывать эту прекрасную поездку. Много часов на бурно
качающемся карбасе, гроза и молния, почти морские волны. Упорно гребем под
защиту островов. Наконец тихая Монча-губа, приветливый костер саами
Архипова, маленькая избушка с саамским камельком, сети, рыба, рыба и
рыба...
Па следующий день на шестах вверх по реке, мокрые, измученные, мы,
наконец, на Нюдозере, красивейшем из наших полярных озер, среди лесистых
берегов.
А потом долгий, тяжелый поход в тундру. Бурные и порожистые реки, с
трудными переходами, изматывающий нас бурелом, мягкий, седой, затягивающий
ногу мох, бесконечные, непроходимые болота, мошкара, тучи комаров и снова
болота.
Ночевки под елками, в мягком мху при ярком полупочпом солнце, потом
подъем на вершины тундр Сопчуайвенча, Ниттиса, Кумужьей вараки... И снова
комары. Вокруг шеи окровавленные полотенца, ноги тонут в болоте,
ослепительное палящее солнце.
Так, много раз, истомившись дневным переходом, в изнеможении садился я
на мох и, задыхаясь в своем накомарнике, говорил Нине:
- Запомни же, Нина, ни ногой я больше сюда, к черту. Лучше все пески
Кара-Кумов, где испаряешься, как стакан с кипящей водой, но где хоть нет
этих комаров и этих болот.
Кое-где попадались нам блестки в породах, кое-где ржавые пятна говорили
о том, что здесь были сернистые руды металлов, и вот, наконец, нам
посчастливилось. Осматривая в бинокль окружающие горы, мы увидели как-то
на склоне Нюдуайвенча бурые пятна и потеки.
- Мы ведь столько раз проходили у этого Нюда, - говорил я, - и там, в
лесу, очевидно, за деревьями ничего не было видно, а отсюда, вот смотри,
как на ладошке, - бурые пятна.
И мы пришли, увидели и, как нам показалось, победили! Здесь были уже не
отдельные блестки, а настоящие суль4"идные руды, правда, они тоже были
рассеяны в темной породе, но все же казалось, что найдена настоящая руда. .
Однако, когда мы привезли ее в Хибипы, наши товарищи стали
подсмеиваться над нами: они привыкли, что руда только там, где она лежит
целой горой, вроде апатита, а эти блестки содержат небольшой процент
металла. Тщетно я уверял, что и небольшой процент никеля и меди - это