"Беппе Фенольо. Личные обстоятельства " - читать интересную книгу автора

- Не могу.
- Почему?
- Потому что у меня есть родители. Или, думаешь, у меня их нет?
- Вот именно.
- Что ты говоришь?
- А то, что я не вижу, не представляю тебя иначе как одну.
- И все-таки они у меня есть, - вздохнула она. - И хотят, чтобы я
ненадолго приехала в Турин. Ну совсем, ненадолго. У меня еще есть два брата,
если хочешь знать.
- Не хочу.
- Два взрослых брата, - упрямо продолжала она. - Оба военные, офицеры.
Один в Риме, другой в России. Я каждый вечер молюсь за них. За Итало, того,
что в Риме, я молюсь понарошку, Итало ведь и воюет понарошку. Зато за
Валерио, который в России, я молюсь всерьез, как только могу.
Она украдкой посмотрела на Мильтона: он стоял, отрешенно понурившись,
лицом к далекой реке.
- Я ведь не за океан собралась, - сказала она ворчливо.
Нет, за океан, раз Мильтон чувствовал, что в сердце ему вонзились клювы
всех чаек на свете.
Он и Джордже Клеричи проводили ее на станцию. В тот день станция
казалась чище, прибраннее, чем когда-либо с тех пор, как началась война.
Небо было прозрачно-серое, красивее самого красивого голубого, одноцветное
по всей своей необъятной шири. В Турин она должна была приехать вечером,
мрачным дымным вечером. А где она жила в Турине? Он бы ни за что не спросил
ни у нее, ни у Джорджо, которому, конечно, был известен ее адрес. Он не
желал ничего знать о туринской жизни Фульвии. Их отношения были связаны
исключительно с виллой на холме недалеко от Альбы.
На Джорджо была шотландская куртка, какие продавались еще до автаркии.
На Мильтоне - перешитый пиджак отца и галстук, у которого постоянно сползал
узел. Фульвия уже вошла в вагон и стояла у окна. Она чуть улыбалась Джорджо,
непрерывно встряхивала косами. Вот она поморщилась: какой-то тучный
пассажир, протискиваясь мимо, придавил ее к стене. А вот снова улыбнулась
Джорджо. По платформе к паровозу, размахивая флажком, спешил помощник
начальника станции. Небо уже не выглядело таким прозрачным.
Фульвия сказала:
- Надеюсь, англичанам не придет в голову бомбить мой поезд.
Джордже засмеялся:
- Англичане летают только по ночам.
Потом Фульвия попросила Мильтона подойти под окно. Она не улыбалась
ему, и то, что сказала, он скорее прочел по движению губ, чем услышал:
- Когда я вернусь на виллу, я хочу, чтобы меня ждало твое письмо.
- Да, - ответил он, и голос его дрогнул.
- Обязательно, понимаешь?
Поезд тронулся, и Мильтон проводил его взглядом до поворота. Он думал
перехватить его после моста, следя за плюмажем дыма над нескончаемыми
островками тополей на том берегу, но Джордже подтолкнул друга к выходу:
- Пойдем сыграем в бильярд.
Он дал увести себя со станции, но от бильярда отказался, ему срочно
нужно было домой. У него была всего неделя, если не меньше, чтобы написать
Фульвии, что он ее любит.