"Юрий Фельштинский. Крушение мировой революции. Брестский мир " - читать интересную книгу автора

Бельгию, но всей своей силой поддержала своего кайзера [... ]. Смешно и наивно
поэтому рассчитывать на германскую революцию. Социалисты России, Франции,
Англии, Италии, Бельгии и т. д. должны, поэтому, участвовать в обороне своих
стран и стремиться к победе над центральными империями"2.
Однако если в немецкой социал-демократии разочаровались меньшевики-оборонцы
(выпускавшие газету во
8
Франции на деньги французов), основная часть меньшевистской партии все-таки
рассчитывала именно на германскую революцию. Надежды эти были столь велики, что
прибывшему в Петроград весной 1917 года видному шведскому социал-демократу Карлу
Брантингу ничего не оставалось, как предостеречь меньшевиков "от оптимистических
надежд на то, что германские рабочие" восстанут "под влиянием и для поддержки
русской революции", "а германские солдаты воткнут штыки в землю". Брантинг
считал, что, пока германская армия побеждает, утопия надеяться на революционный
взрыв. Считалось, что Брантинг был хорошо знаком со взглядами верхов германской
социал-демократии. И сказанное было для меньшевиков неприятной неожиданностью.
На созванном совещании выступивший с патетической речью И.Г. Церетели обратился
"к европейскому социалистическому пролетариату" с призывом "спасти русскую
революцию", "активно добиваясь скорейшего окончания войны демократическим
миром". Но ничего утешительного Брантинг не сказал и не пообещал поддержки .
Впрочем, меньшевики напрасно намеревались найти в Брантинге объективного
судью происходящих событий. Брантинг, воспитывавшийся, как и большинство
социалистов, на преклонении перед германской социал-демократией, с началом войны
занял резко антигерманскую позицию, проповедовал необходимость борьбы против
Германии, сочувствовал Антанте, прежде всего Англии (говорили, что не
бескорыстно). В Петрограде он призывал социал-демократов интернационалистов
(сторонников Циммервальда) отказаться от собственной позиции и поддержать лозунг
борьбы с Германией до победного конца , а не бездействовать, ожидая начала
германской революции. Уверяя меньшевиков в слабости германской
социал-демократии, Брантинг преследовал вполне конкретную цель: предотвратить
блок германских и русских социал-демократов (направленный против Антанты);
удержать Временное правительство в антигерманском лагере и нейтрализовать
усилия, направленные на подписание сепаратного мира .
9
Большевистское крыло русской социал-демократической партии, как и
меньшевистское, верило в конечную победу социализма в мире. Это казалось столь
же очевидным, как сегодня, скажем, неизбежность крушения колониальных империй.
Ответ на вопрос о том, придет ли мировая революция - непременно позитивный -
строился исключительно на вере в конечную победу. Однако после октября 1917 года
когда-то теоретический вопрос приходилось рассматривать с практической точки
зрения: что важнее, сохранить любой ценой советскую власть в России, где
революция уже произошла, или же пытаться организовать революцию в Германии,
пусть и ценой падения советской власти в России.
В 1918 году ответ на этот вопрос был не столь очевиден, как могло бы
показаться сегодня. Общее мнение социалистических лидеров Европы сводилось к
тому, что в отсталой России нельзя будет без помощи европейских социалистических
революций ни построить социализма, ни удержать власть на какой-либо
продолжительный срок, хотя бы уже потому, что (как считали коммунисты)
"капиталистическое окружение" поставит своей непременной целью свержение
социалистического правительства в России. Таким образом, революция в Германии