"Джейн Фэйзер. Достоинство " - читать интересную книгу автора

обмакнул перо в чернильницу и быстро написал несколько строк. Потом посыпал
бумагу песком и сложил ее вчетверо.
- Передай это посыльному, Роберте, - сказал граф и положил записку на
серебряный поднос, который лакей с поклоном унес.
- От кого эта записка? - спросил Квентин, отрываясь от чтения.
- Тебе не следует это знать, - усмехнувшись, ответил граф. - Она
касается дела, которое не имеет к тебе никакого отношения.
- Понятно. - Лицо Квентина помрачнело. - Уж не по поводу ли Люсьена и
его женитьбы?
- Совершенно верно, малыш, ты угадал. Хочешь шерри? - Тарквин замер с
графином в руке, вопросительно приподняв бровь.
- Да, спасибо. - Квентин отложил книгу и поднялся. - Так, значит, ты
все еще намерен воплотить в жизнь свой дьявольский план?
- Более чем когда-либо, - ответил граф и протянул брату бокал. - А
почему ты называешь его дьявольским, Квентин? - В глазах Тарквина
промелькнула усмешка.
- Потому что он таков и есть, - отрезал Квентин. - Как ты собираешься
защитить девушку от любовных притязаний Люсьена? Ведь он наверняка будет
настаивать на исполнении ею супружеских обязанностей.
- Предоставь это мне.
- Не нравится мне эта затея, - хмуро заметил Квентин.
- Ты давно уже дал мне это понять. - Тарквин, улыбаясь, потряс брата за
плечо. - Но ведь тебе всегда были безразличны мои планы и идеи.
- Да, но мне никогда не был безразличен ты сам, - горько ответил
Квентин. - Ты безбожник, Тарквин. Самый настоящий Мефистофель.
Тарквин сел в кресло, элегантно положив ногу на ногу, и залюбовался
снопами искр, разлетающимися от бриллиантовых пряжек туфель.
- Пожалуй, бриллиантовые пряжки уже выходят из моды. Недавно на балу я
заметил, что Стэнхоун теперь носит серебряные... А впрочем, тебе ведь это
неинтересно, Квентин.
- Ты прав. - Квентин невольно глянул на свои простые кожаные туфли с
металлическими пряжками. - И пожалуйста, не уходи от разговора, Тарквин.
- Прости, но мне кажется, что мы уже поставили точку в конце нашей
дружеской беседы, - ответил граф Редмайн, потягивая вино.
- Так, значит, ты не отступишь от задуманного?
- Нет, дорогой брат.
- Тогда нам больше не о чем говорить.
- Вот и я того же мнения. - Граф поднялся и грациозным движением
поставил пустой бокал на бюро. - Не волнуйся попусту, Квентин. Это лишь
прибавит тебе морщин.
- Перестань обращаться со мной как с пустоголовым кретином! -
воскликнул Квентин с необычной горячностью. - Тебе не удастся одурачить
меня, Тарквин.
Граф остановился в дверях и обернулся с улыбкой на губах.
- Слава Богу, у меня нет такой цели. И никогда не будет, если ты не
перестанешь любить меня.
Дверь за графом закрылась, и Квентин залпом допил вино. Он знал своего
брата вот уже тридцать лет. Он помнил, в какую ярость и отчаяние пришел
пятнадцатилетний Тарквин, столкнувшись с предательством друзей. А двумя
годами позже Тарквин пережил страшную сердечную драму: женщина, которую он