"Раймонд Фэйст. Коготь серебристого ястреба ("Конклав теней" #1) " - читать интересную книгу автора

только спустя много лет после смерти мужчины.
Киели знал, что мог бы сказать ему дедушка в эту секунду: не нужно так
волноваться, просто откинь все заботы и позволь богам довести до тебя их
волю. Киели знал, что отец сказал бы то же самое, добавив лишь одно: чтобы
охотиться, или держать совет в длинном доме, или быть хорошим мужем, для
начала нужно научиться терпеть и слушать.
Мальчик закрыл глаза и прислушался к шуму ветра в горах. Ветер что-то
ему говорил, шелестя кронами кедров и сосен. Иногда ветер мог быть и
жестоким, прорываясь сквозь самый теплый мех своим острым морозным дыханием.
А иной раз он нес благословенную прохладу в жаркий летний день. Отец научил
Киели различать голоса ветра, внушив сыну, что познать язык ветра - значит
слиться с ним в одно целое. Ястребы и орлы, гнездящиеся среди горных вершин,
вот кто в совершенстве владеет этим языком.
Тихое утро пронзил громкий визг, Киели резко повернул голову и увидел
всего в нескольких ярдах от того места, где он лежал, серебристого ястреба,
напавшего на кролика. Это был самый редкий вид из всех ястребов, обитавших в
горах, - серое оперение с черными вкраплениями на голове и шее, но
маслянистые отблески перьев делали птицу серебряной, когда она проносилась
на фоне чистого неба. Один взмах крыльев - и ястреб, крепко схватив
затрепыхавшуюся жертву, взмыл вверх. Словно котенок в зубах у матери, кролик
безжизненно повис в птичьих когтях, явно смирившись со своей судьбой. Киели
знал, что животное впало в транс - природа проявляла доброту, притупляя его
боль и страх. Как-то раз он уже такое видел, когда на земле неподвижно лежал
раненный стрелой олень и ждал, что охотник из сострадания нанесет последний
удар ножом.
А вдалеке лениво кружили другие птицы, ловя теплые волны от быстро
нагревавшихся скал, чтобы затем отправиться на поиски собственных жертв. Он
знал, что это грифы. Их огромные крылья позволяли им планировать в волнах
теплого воздуха, осматривая местность в поисках падали или умирающего
животного. На земле они неуклюже скакали к туше павшего животного, но в
воздухе были великолепны.
На юге он заметил чернохвостого коршуна, зависшего в воздухе; опустив
хвост и быстро сделав два-три взмаха крыльями, птица замерла, чтобы чуть
снизиться, потом снова последовали несколько взмахов - и вот уже коршун
нацелился на жертву. С невероятной, почти сверхъестественной быстротой и
точностью хищник ринулся на землю, выпустив когти и наклонив голову, и уже
через секунду взмыл вверх, держа в лапах попискивающую полевку.
Издалека до мальчика доносились звуки леса. Мелодия дня отличалась от
ночной, но в эту минуту дневные обитатели лесов начинали обнаруживать свое
присутствие, тогда как их ночные соседи уже искали укрытия, чтобы поспать.
Где-то поблизости трудился дятел, выискивая насекомых в коре дерева. По
стуку Киели понял, что это большая птица с красной макушкой добывает себе
пропитание: такие дятлы выстукивают медленно, громко и настойчиво, этот ритм
совершенно не похож на более изящное стаккато их меньших собратьев с
голубыми крыльями.
Солнце поднялось еще выше на утреннем небе, и вскоре костер погас;
впрочем, он уже был не нужен, так как скалы успели вернуть себе дневное
тепло. Киели поборол желание допить остатки воды, понимая, что следует
сохранить их до тех пор, пока он не будет готов спуститься на ведущую к дому
тропу. Напиться вволю он еще успеет у ручья, но сначала нужно туда