"Евгений Федоровский. Испытание Севером" - читать интересную книгу автора

На верхней полке лежали рулончик мелкомасштабных ученических карт и
потрепанный томик лоции... 1934 года выпуска. Измерять пройденный путь
пришлось с помощью спичечного коробка, зная, что одна сторона его - пять,
другая - три с половиной сантиметра. Хорошо еще, что до Вайгача было не
так далеко, светило солнце - надежный ориентир, дул устойчивый южный
ветер. Может, и вправду все обойдется?..
Слева по борту показалась лиловая полоса. Она постепенно росла и скоро
запестрела буроватыми камнями, рафинадными снежниками, зеленой шерсткой
тундровой растительности. Это был остров Вайгач. Он лежит на границе
Баренцева и Карского морей. При виде его скромных берегов учащенно
забилось сердце. Ведь я был там в первый раз пятнадцать лет назад.
Каким-то особенно звонким и радостным было то лето.
Тогда над берегом висели туманы. Это были июльские весенние туманы. Только
в июле солнцу удавалось пробить ледяной панцирь океана. Ледовые поля
распадались. Белыми тихими ночами с моря доносились глухие раскаты - это
рушились ледяные скалы. Лед набухал, зеленел, вбирал в себя миллионы
воздушных пузырьков и таял. Над гигантским котлом, где происходила могучая
холодная плавка, поднималась арктическая мгла. За ширмой тумана бесился
забавный солнечный маскарад. Солнце беспрестанно меняло свои наряды,
стараясь выбрать поцветистее да поудивительнее.
И вдруг туман рассеялся, заголубело небо. И сразу загудели самолеты и
вертолеты, перекрывая трубные крики гусей. Они полетели в геологические
партии, к оленеводам в тундру, к нефтяникам.
Сверху Вайгач выглядел унылым, однообразным. На картах, зажатый между
материком и Новой Землей, он казался небольшим. Но когда мы спустились на
землю, каждый из его 3380 квадратных километров стал необозримо велик.
Вместе эти плоские километры походили на шахматную доску, с которой сняли
все фигуры. Впрочем, нет, их не снимали. Их еще не поставили. Но скоро
должны были поставить. Недаром сюда торопились геологи, и кто знает, какое
будущее готовили они этому пустынному участку арктической суши!
Полет над Вайгачом не веселил глаз. Даже ущелья, прорезанные в толще
острова ручейками и речками, не вносили оживления. Внизу блестела река
Ямал-яга. На берегу стояли палатки геологов...
На Вайгаче все было доведено до минимальных размеров. Наши сапоги топтали
карликовые березки и ивы. В густой траве голубели крохотные незабудки. Но
удивляло не это. Удивляло, что почти бесцветный сверху Вайгач оказался
наделенным прекраснейшими красками. Была весна, и все карликовое
растительное царство разнарядилось и справляло свой единственный в году
праздник. Бедные золушки трогательно отвечали на скудную ласку полярного
дня.
Мы шли по кочкам, страшась наступать на живой душистый ковер. Вдыхали
воздух - чистый, густой. Подставляли ладони под звонкие капли истаявшего
снежника. Слушали зов гусей с соседнего озера. По Вайгачу звенела весна...
Палатки были тоже приметой вайгачской весны. Они означали начало полевого
сезона. Он короток здесь, в Заполярье, от силы три месяца. За три месяца
нужно было обстоятельно изучить необозримое пространство. Природа сжимала
сроки, навязывала ускоренный ритм работ. К каждому маршруту у геологов
прибавлялся добрый десяток километров. И каждый день пути - без скидок на
усталость, на пределе выносливости.
Вайгач называют геологическим заповедником. У него особенные недра. О нем,