"Евгений Федоровский. Свежий ветер океана (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Что он сказал?
Переводчик тоже не расслышал.
- Говорю, сопляк ты, чтобы на меня орать! - громче проговорил старик.
В это время один из солдат обнаружил верстак, ящик со слесарным
инструментом, замками, заготовками ключей. Лаубах схватил Ивана за рубаху.
- Грабитель! - закричал он. - Ты залезал в подвал дворца? Кто помогал
тебе вытаскивать бумаги?
Иван Кондрашов подумал, что кто-то выдал его, и решил молчать.
Молчание и убедило Лаубаха в том, что русский причастен к исчезновению
архива.
- Ну ничего, унтерштурмфюрер Эйкорн развяжет тебе язык, - пригрозил
Лаубах, вспомнив об эсэсовце, который служил в жандармерии его полка и
слыл специалистом по допросам русских партизан.
- Взять! - приказал он унтер-офицеру и пошел к дверям.
Солдаты схватили Кондрашова. Никто не обратил внимания на старика.
Тот медленно сунул руку под подушку, негнущимися пальцами сорвал кольцо и
оттолкнул гранату от себя. На покосившемся полу она покатилась к ногам
гитлеровцев, тащивших к выходу инвалида-сына. Граната разорвалась, когда
Лаубах уже был в сенях. Ударная волна толкнула его в спину, и он упал,
больно разбив лицо о косяк. Скоро рассеялся дым, и он увидел корчившихся
от боли солдат и улыбающегося Кондрашова. Русский сидел, прижавшись спиной
к стене и придерживая окровавленной рукой бок, шептал белеющими в
предсмертной муке губами:
- Что, выкусил?
Лаубах не понял, но почувствовал в чужих словах торжество. Он никогда
не убивал. Теперь же, задыхаясь от злости, выхватил пистолет и разрядил
обойму в умирающего русского.


Глава вторая

<КАЖДОМУ СВОЙ ЧАС>


ХОЛОДНАЯ ДОРОГА ЖИЗНИ

...Комья мерзлой земли и каменное крошево обрушиваются на оглушенных,
придавленных огненным ветром бойцов. Он, Головин, вжимается в шершавые
стенки окопа, пробитого в граните. Сквозь треск разрывов, глухой обвальный
гул и свист осколков до него едва долетает крик Зубкова:
- Отбили шесть атак... Два взвода полностью выбыли из строя! Дальше
держаться не можем...
Зубков в разорванном ватнике, голова забинтована, обе руки тоже,
свежая глубокая царапина прошла по старой изуродованной ране на щеке. Он
кричит в телефонную трубку, которую держит у его рта телефонист, кричит
торопливо, захлебываясь словами, боясь, что его перебьют.
- Прошу помощи! Скорее помощи!..
Взрыв задувает в укрытие желтый толовый дым. Телефонист валится на
Зубкова, закрывает его своим телом.
- Санитара сюда! - кричит Зубков, дико вращая белками.