"Алексей Федорович Федоров. Последняя зима " - читать интересную книгу автора

Понимает там или не понимает, но факт остается фактом - во время боев
Петька не плачет, не хнычет, а молча лежит, спеленатый, под телегой и,
говорят, при первых же выстрелах засыпает. Наверно, раньше во время
перестрелок Катя до того укачивала младенца, что у него выработался
определенный условный рефлекс... Иначе как еще объяснить
дисциплинированность и выдержку годовалого партизана?!
Строительство переправы было закончено к трем часам ночи. Садиленко и
его вымокшие по самые плечи люди стоят цепочкой вдоль всего моста,
готовые, если понадобится, снова прыгнуть в студеную воду, исправить
повреждение или даже поддержать настил руками. Но переправа идет
благополучно.
Прежде всего вслед за разведкой перебрасываем на другой берег один из
батальонов с задачей зайти в тыл поджидающим нас у брода националистам и
разгромить их. К рассвету мы узнали, что это удалось, но пока еще не было
известно, как нас встретит правый берег. Партизаны готовы ко всему. По
шаткому мосту, в кромешной темноте двигались непрерывной колонной люди,
кони, повозки. Когда перешел Стырь последний человек, саперы разрушили
переправу.
Соединение снова на марше. Сначала идем по каким-то пустошам, затем
по незнакомой лесной дороге. Пройдя километров пять, останавливаемся на
отдых. Со стороны Мульчиц доносится отдаленный грохот - там рвутся мины.
Вероятно, бандеровцы бьют по месту нашей переправы, бьют в пустой след.


* * *

Низко над лесом кружит "юнкерс" с черными крестами на крыльях. Но
костров мы не жжем, подводы стоят под деревьями, палатки замаскированы, и
фашистский самолет, так и не обнаружив партизан, устремляется к ближайшей
деревне, чтобы сбросить на нее бомбы.
Через полчаса "юнкерсы" прилетают опять, рыщут над нами, не могут
найти и снова в бессильной злобе бомбят беззащитные селения. Это
происходит изо дня в день, едва только прояснится небо. После того как
бандеровцы не смогли воспрепятствовать нашему уходу за Стырь, против
партизан брошена гитлеровская авиация. Лишний раз подтвердилось, что
фашисты немецкие и фашисты украинские действуют заодно.
Мы уже с неделю за Стырью. Когда нет в небе самолетов, двигаемся то в
одну сторону, то в другую, стараемся всячески запутать свои следы, не
выдать противнику своих намерений. Время от времени сталкиваемся с мелкими
бандами националистов, при случае поколачиваем их, но бульбаши чаще всего
предпочитают уклоняться от боя. В этом районе, как и повсюду, они воюют
главным образом с мирными жителями. В селениях, через которые мы проходим,
крестьяне клянут националистов. Натерпелись тут от их бандитских налетов и
грабежей.
Зайдешь в хату, а она совершенно пустая, если не считать потемневших
икон в углу. Даже рушники - полотенца, украшавшие образа, - сняты
хозяевами, спрятаны. Все вынесено в поле, в лес, все закопано, укрыто -
мебель, утварь, постели, одежда, продукты. В лесу держат крестьяне и скот.
Бандеровцы приучили!
А нас жители встречают приветливо, угощают горячей картошкой,