"Алексей Федорович Федоров. Последняя зима " - читать интересную книгу автора

оттеснить бандеровцев подальше, как следует их расколотить.
Всякий бой в лесу труден. Но особенно труден он на рассвете, при
плохой видимости, и к тому же с националистами, которых по одежде не
отличишь сразу от своих. Бандеровцы, как и партизаны, одеты кто во что
горазд, и не все носят на шапках кокарды-трезубцы петлюровских времен. Да
где уж издали вглядываться в кокарды! Поэтому нередко стороны сближаются
настолько, что дело доходит до ожесточенных рукопашных схваток. Так и
сегодня. Связной из 7-го батальона, принявшего основной удар бульбашей,
докладывает, что там уже дерутся прикладами и кинжалами. Посылаем на
подмогу Лысенко два взвода конников.
Мой КП у какой-то телеги. Рядом стоят Дружинин, Рванов, заместитель
по разведке Солоид и еще два-три командира. Обсуждаем, что предпринять
дальше. Оставаться в лесу при сложившейся обстановке невыгодно. Бандеровцы
наверняка подтянут резервы, снова будут наседать, а мы не сможем пустить в
ход ни артиллерию, ни пулеметы. Отойти же к деревне Млынок, что у самой
переправы, - значило подставить себя под артиллерийско-минометный огонь с
того берега.
Смотрим на карту, прикидываем разные варианты маневра. Решаем занять
село Мульчицы, находящееся километрах в шести вниз по течению Стыри. Село
большое - можно всем разместиться. Авиация пока не угрожает: погода
нелетная. Подходы к Мульчицам открытые, что благоприятствует обороне.
Заняв село, надо сразу же искать место для переправы и перейти реку там,
где противник нас не ждет.
Пока мы совещаемся, бой на участке 7-го батальона стихает. Бульбашей
удалось оттеснить в глубь леса, да и полегло их немало. Многие партизаны
проявили в этом бою стойкость, находчивость и отвагу. Одним из героев
оказался бывший матрос Степан Знаменщик.
С полсотни националистов окружили командира батальона Лысенко,
комиссара Криницкого, командира одной из рот Бовтуна и двух рядовых
партизан. Упали, сраженные пулями, Бовтун и рядовые. Отполз куда-то в
сторону Криницкий. Легко раненный в руку Федор Лысенко остался один.
Бандеровцы смыкали кольцо, чтобы взять комбата живым.
Это увидел Знаменщик. Он бросил подряд четыре гранаты, сделал брешь в
кольце и крикнул Федору Ильичу, чтобы тот выбирался из окружения. Не давая
бульбашам опомниться, Степан застрочил по ним из автомата. Лысенко был
спасен. Подсчитали, что герой моряк уничтожил двадцать восемь
националистов.
Жаль Бовтуна! Хороший был командир, скромный и милый человек...
Совсем недавно мы приняли его в партию. Сообщают и о других тяжких для нас
потерях. Еще ночью у самой реки был опасно ранен алмаатинец Вася Смагин.
Выживет ли бедняга?
У нас было два Васи Смагина. Разными путями, но почти в одно время -
зимой 1942 года - пришли они в отряд. Для того чтобы не путать тезок и
однофамильцев, их отличали по названиям городов, откуда они были родом.
Один Вася Смагин-Алма-Ата, или алма-атинский, другой Вася Смагин-Киров,
кировский.
Кировчанин погиб смертью храбрых этим летом. Вася алма-атинский
казался завороженным от пуль. Всегда впереди, всегда жизнерадостный,
неунывающий... Он и стихи писал. Многие знали его "Послание Гитлеру",
начинавшееся так: "Адольф, Адольф! Тебя клянут народы, когтями идола