"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

судить о достоинствах и недостатках Пирятинской операции. Буду Поэтому
рассказывать только о том, что происходило с нашей небольшой группой.
В день приезда в Пирятин немцы так фундаментально бомбили город, что
нам пришлось несколько часов просидеть в щели. Душевное состояние наше
было ужасным. Но замечу, что и в тот день мы не разучились смеяться.
Когда мы бежали от своей машины к щели, один из наших товарищей,
серьезный человек, увидев низко плывущий немецкий самолет, внезапно
выхватил из-за пояса ручную гранату и замахнулся... Пришлось схватить
товарища за руку. Он, в самом деле, намеревался метнуть гранату в самолет.
Тут же он опомнился и вместе с нами посмеялся.
Оставаться в Пирятине не было никакого смысла. Мы решили уходить из
города, пробираться на свою Черниговскую землю.
Комфортабельный "бюик" был нам теперь ни к чему. Мы попытались сдать
его кому-либо из офицеров, но желающих получить эту городскую красивую, но
непрактичную машину не нашлось. В ее баке не осталось ни капли бензина.
У нас была в запасе четверть спирта. Я полил спиртом сиденье машины,
мотор, остатки вылил на крышу, поднес горящую спичку - высокое голубое
пламя разметалось по ветру.
Капранов, Рудько, Компанец, Петрик, Бобырь, Рогинец, Сыромятников и я
пошли по дороге к загородному лесу.


*

Немцы хоть и окружили Пирятинский район, но непрерывной линии фронта
не создали. Немецкое командование действовало тогда световыми и шумовыми
эффектами, а также внезапными наскоками, обилием бестолкового и
бесцельного огня.
Профессиональных военных среди нас не было; разбирались мы в том, что
происходит, не очень-то хорошо.
Запомнилось в тот день обилие самых разнообразных встреч, лиц как
знакомых, так и незнакомых. И все друг друга расспрашивали. Один
спрашивает, где такое-то село, другой спрашивает, не встречалась ли нам
рота саперов, третий просит курить и потихоньку наводит разговор, кто мы,
что тут делаем?
Движение на опушке леса, где мы расположились, было, как в погожий
день на улице Горького в Москве. Правда, менее упорядоченное, шуму же -
несомненно больше.
Над головами свистели снаряды, и слева и справа трещали пулеметы.
Откуда ни возьмись, появился Рохленко. Подошел довольно развязно, руки,
однако, не совал.
- А, - говорит, - товарищ Федоров! Вижу, и вы покинули Черниговскую
область! Что ж, будем двигаться вместе?
Пришлось резко оборвать его. Впрочем, на Рохленко не так
подействовала брань, как наше твердое решение пробираться в немецкие тылы.
Он расстался с нами немедленно.
Были и приятные встречи. Самая приятная - с Владимиром Николаевичем
Дружининым.
Кто-то из товарищей, кажется, Капранов, сказал:
- Смотрите, Дружинин!