"Виктор Федотов. Закон моря" - читать интересную книгу автора

Та, которую он разыскивал, помнится, была правее, круче других поднималась
вверх. "Кажется, вот эта", - неуверенно определил Сергеев, пройдя в самый
конец набережной. Он не был убежден, что это именно и есть нужная ему улица,
но другие еще меньше походили на ту, которая вроде бы запечатлелась в
памяти.
Он не спеша шел по тротуару, с удивлением и беспокойством приглядываясь
к высоким белым домам. В мокром асфальте отражались чуть шелестевшие под
дождем каштаны, журчала в сточных решетках вода. Прикрывшись зонтами,
торопливо проходили редкие прохожие. Нет, старинного двухэтажного особняка
Сергеев не нашел. И все-таки сердце подсказывало: где-то здесь, на этой
улице.
Городок был отстроен заново, не виделось ни одного старого дома - можно
подумать, что это совсем другое место и никогда он, Сергеев, не бывал здесь.
Не осталось никаких прежних примет, и если бы не узкий проход в бухту, в
котором кипели волны и который он узнал сразу, можно и в самом деле
усомниться: да здесь ли все это было?
Он зашел в тихое, полупустое кафе, заказал крепкий кофе, но садиться за
столик не стал. Пока усатый раздобревший буфетчик нацеживал в чашечку
ароматный напиток, Сергеев спросил его, почти не надеясь, что тот понимает
по-русски:
- Вы давно живете в этом городе?
Но буфетчик, к немалому удивлению Сергеева, довольно бойко - видно,
советские туристы были в этом городке нередкими гостями - объяснил, что
живет здесь целых двенадцать лет, с той поры, как из этого неприметного
местечка сделали прелестный городок-курорт. А до той поры он с женой и
четырьмя дочурками жил в ста километрах от Бухареста, но там ему нравилось
меньше, хотя тоже жилось неплохо. Он был словоохотлив, скучал в полупустом
кафе, добродушно поворчал на погоду - дескать, торговля идет неважно, явно
обрадовался случаю поболтать с заезжим русским туристом. И даже рассказал
Сергееву, что дочурки его с удовольствием изучают русский язык - они
называют его "советским".
- Очень мило. И очень похвально. - Сергеев улыбнулся этому
жизнерадостному добряку, с наслаждением отпивая кофе. Выдержав паузу,
спросил: - Скажите, а что было на месте этой улицы до того, как здесь
поставили эти высокие дома?
- Тоже улица. И тоже были дома, только ниже ростом. Как это
по-вашему? - Подбирая слова, буфетчик пощелкал пальцами возле виска. - Ах
да, Гулливеры и лилипуты! - Он остался очень доволен своей меткой шуткой,
раскатисто засмеялся.
- Кажется, вот здесь, напротив, стоял двухэтажный особняк? - сказал
Сергеев не совсем уверенно. - С башенкой. Вы не помните?
- Княжеский дом! - воскликнул буфетчик. - Но вы ошибаетесь: он стоял на
месте вон той гостиницы. Его снесли позже других. Жалели. Я еще застал его:
прелестный был особняк, хоть и очень старый. Он нарушал общий архитектурный
ансамбль...
- Понимаю, - сказал Сергеев, приглядываясь к восьмиэтажному белому
зданию с изящным козырьком и широкими лоджиями. - В особняке кто-нибудь жил
в последнее время! Не помните?
- Там никто не жил, был маленький местный музей, - пояснил буфетчик,
уловив волнение в голосе и на лице Сергеева. - А "Княжеский дом" - прозвище.