"Григорий Федосеев. Живые борются " - читать интересную книгу автора

добраться до населенного пункта можно только в том случае, если люди не
потеряют бодрость духа и в них не ослабнет потребность жить. Это сейчас
важнее направлений. Но как сохранить хорошее настроение у Татьяны, Бориса,
Абельдина? Виктор Тимофеевич сложил карту, засунул ее глубже в рюкзак, как
ненужную вещь.
Он стал смотреть на огонь, задумался. Через несколько часов начнется
новый день, надо подавить сомнения, а они копились в нем, росли, не давали
покоя. Виктор Тимофеевич знал много случаев, когда люди, попав в
критическое, но не безнадежное положение, вдруг без каких бы то ни было
оснований переставали сопротивляться и умирали до времени, не использовав
всех возможностей для борьбы. Заблудившийся в тайге человек, даже опытный,
случается, вдруг забывает, как ориентироваться в лесу, и нелепо гибнет
иногда в знакомых местах.
- Конечно, самое страшное - паника, страх перед опасностью! - вслух
сказал Хорьков и вздрогнул, испугавшись своего голоса.
Проснулась Татьяна. Увидев сидящего Виктора Тимофеевича, она
приподнялась и спросила с тревогой:
- Вы почему не спите? Ведь дойдем же, честное слово, дойдем.
Она встала, накинула на плечи телогрейку, зябко вздрогнула и подсела к
огню.
- Молодости так и положено - не унывать, - ответил, улыбаясь, Виктор
Тимофеевич. - А я вот размечтался... Вспомнил старушку мать. Сколько раз
обещал ей приехать после поля, да так и не выбрался. А она ждала. Но теперь
непременно поеду, повидаюсь, детство бесштанное вспомню. Схожу на яр, что у
речки за селом, где мы гнезда птичьи разоряли, поброжу по озерам...
- И мне, Виктор Тимофеевич, порой до боли хочется к своим, так бы и
полетела, но почему-то кажется, что мы с каждым днем уходим все дальше и
дальше от них, - и она вопросительно посмотрела в лицо собеседника,
освещенное бликами костра.
- А ты не думай об этом, и не будет казаться. Выйдем в негоревшую
тайгу, там легче будет идти, и, - но вдруг спохватился, поправился: - не то
что легче, но будет ягода, может, мясо добудем. А теперь, Таня, айда спать,
вот-вот гагары закричат, разбудят утро.
Он подбросил в костер дров и, подложив под голову рюкзак, улегся. Над
ним в вышине собирались в стаи синеватые облачка. Мягкая, прикрытая ломкой
коркой земля все еще сильно пахла гарью. Виктор Тимофеевич уснул только
перед утром. Его суровое лицо отмякло от какой-то догадки и выражало
спокойствие.
Отряд поднялся с восходом солнца. Легкий завтрак, короткие сборы - и
снова захлюпала под ногами черная вода. Люди проделывали сложные петли,
обходя препятствия. Через полноводные ключи ложились переправы. В этот день
им не повезло с ночевкой. На бугре, где оставался отряд, не было дров.
Сбившись в кучу и прикрывшись пологом, они провели тяжкую ночь. Никто до
утра не сомкнул глаз.
Неласковое сырое утро настроило всех на грустный лад. Багровый восход
золотил обширные разливы воды и черные бугры. Вспухшие от ночного дождя
болота ничего хорошего путникам не предвещали. Это был первый день без
завтрака: паек был еще наполовину уменьшен. Люди молча накинули на плечи
рюкзаки и без сожаления ушли с неудачной стоянки. Ноги вязли до колен. Вода
забиралась в сапоги. Трудно было идти. Люди падали, поднимались и продолжали