"Фабрика грез Unlimited" - читать интересную книгу автора (Баллард Джеймс Грэм)

Глава 10 Ночь птиц

Той ночью в хозяйской спальне особняка Сент-Клаудов меня посетил первый из этих, как мне тогда казалось, снов.

Я летел над ночным Шеппертоном. Подо мной серебрилась Темза, длинная излучина огибала верфи и склады у Уолтонского моста, тюдоровский особняк и причал с чертовым колесом. Я следовал тем же южным курсом, что и утром на «Сессне». Внизу показалась киностудия со старинными самолетами, разбросанными по темной траве, а затем и тянущееся по насыпи шоссе. В голубом лунном свете его бетонное полотно казалось бесконечной, истосковавшейся от безделья взлетной полосой. Горожане мирно спали за задернутыми занавесками.

Их сны, их мечты удерживали меня в воздухе.

Глядя сверху на их жилища, я знал, что лечу не как пилот самолета, а как кондор, птица удачи. Я уже не спал в спальне особняка Сент-Клаудов. Разум мой оставался человеческим, рассекаемый в полете воздух и копьевидные сучья мертвых вязов преполняли меня совершенно не птичьим ликованием, но все равно я понимал, что имею сейчас внешний облик птицы. Я величаво плыл над городом. Я видел свои огромные крылья с бороздчатыми рядами белоснежных перьев, чувствовал на груди мощные мышцы. Я раздирал небо длинными, хищными когтями. Меня облекала броня из перьев, пахнущих грубо и кисло, не по-звериному. Я обонял струи своей собственной вони, нагло мешавшиеся с холодным ночным воздухом. Я был не эфирным созданием, но яростным, неистовым кондором с клоакой, облепленной экскрементами и семенем. Я был готов совокупиться с ветром.

Мои крики сотрясали рвущийся мне навстречу воздух. Я сделал круг над тюдоровским особняком. Проплывая за окном своей спальни, увидел пустую кровать: простыни отброшены и скомканы, словно некое взбесившееся существо пыталось выпростать из-под них свои громоздкие крылья. Я пересек лужайку, преследуя собственную бесшумно скользящую по клумбам тень, тронул когтями воду, взбив над утонувшей «Сессной» два пенистых буруна.

А спящие горожане, чего они ждут? Я облетал молчащие дома, кричал в окна. На черепичной крыше парикмахерской копошился неопределенный белый комок, длинное крыло неуверенно пробовало воздух: птица-лира старалась высвободиться из разума старой девы, мирно спавшей в своей спальне. Я сделал над ней круг, убеждая пугливое существо довериться воздуху. За лондонским шоссе, над мясной лавкой, два сокола карабкались по крутой кровле. Самец осторожно пробовал крылья – свободный дух добродушного мясника, сладко похрапывавшего на мягкой двуспальной кровати, прямо над подсобкой, плотно увешанной половинками говяжьих туш и свиными окороками. Его жена уже освободилась. Она гордо прохаживалась по коньку крыши, пробуя чутким клювом запахи ночного воздуха.

Воодушевленные моим примером, они последовали за мной. Я пролетел залитую лунным светом улицу из конца в конец, а затем вернулся, негромко перекрикиваясь с этими первыми, кого я смог вырвать из сна. Птица-лира неуверенно расправила крылья, шагнула в ночь и начала падать. Она едва не напоролась на острый прут телевизионной антенны, но затем уцепилась за воздух и взмыла вверх, ко мне. Но я еще не был готов сочетаться с ней в полете.

По всему Шеппертону на крышах появлялись птицы – пробужденные моими криками духи спящих людей. Жены и мужья, гордые своим новым сверкающим оперением, родители в сопровождении крикливых, возбужденных птенцов, почти уже готовые совместно оседлать ветер. Паря высоко над ними, я слышал их ликующие крики, чувствовал взмахи настигающих меня крыльев. В ночи взвихрилась тесная спираль крылатых существ, вздымающаяся карусель пробужденных спящих. Многоквартирный дом выбрасывал в небо пары лебедей; от аккуратных домиков, соседствовавших с киностудией, летели птицы-секретари; от роскошных особняков с видом на реку – беркуты; с расставленных у шоссе палаток армейской части вспорхнула стайка воробьев и свиристелей.

Сопровождаемый этой птичьей свитой, я полетел через парк к реке. В ночном воздухе бились тысячи белых крыльев. Все вместе мы закружили над особняком. Мириам Сент-Клауд спала в своей спальне, знать не зная о многоголосо горланящей, плещущей крыльями туче своих страстных поклонников. Призывно крича, я парил над опрокинутым во тьму садом, в надежде вырвать ее из снов.

Я хотел, чтобы мы все совокупились с ней на ложе ветра.

Весь воздух вокруг меня был наполнен орущими, отталкивающими друг друга птицами. Огромная стая сочилась похотью, спящая женщина доводила птиц до слепого исступления. Они рвали меня клювами и когтями, желая слиться с моим оперением, разделить со мной спящее тело Мириам Сент-Клауд. Их крылья выбивали из моих легких воздух, удушали меня в вакууме перьев.

Воздух меня больше не держал, я падал на причал с аттракционами, отчаянно вырываясь из крылатого, оглушительно галдящего смерча. Вконец обессиленный, я спланировал на крышу церкви. Сложив крылья, я тут же ощутил непомерный вес своего тела и мертвую хватку огромных пернатых рук, стремящихся раздавить мою грудь, снова опрокинуть меня в сон.

Свинцовые плитки поползли под моими когтями и раздались. Не в силах расправить крылья, я провалился во тьму и тяжело рухнул на каменный пол небольшой комнаты.

Выжатый как тряпка, я лежал между своих неподвижных, нелепых крыльев, окруженный столами, на которых белели полные и неполные скелеты каких-то странных существ. На чуть наклоненном столике рядом с микроскопом я увидел нечто, похожее на скелет крылатого человека. Его длинные руки потянулись в мою сторону, чтобы схватить меня и унести в некрополь ветра.