"Григорий Федосеев "Последний костер" [H]" - читать интересную книгу автора

встретиться до моего окончательного отъезда из этих мест. Но пока встречи
не получилось. Старик добровольно ушел на розыски затерявшегося где-то
между Гыным и Юнамом, в самой глуши Алданского нагорья, нашего
строительного подразделения. Найденных им людей давно вывезли самолетом. А
он, бедняга, все еще где-то мается в обратном пути на оленях.

Вероятно, это тоже его последний маршрут в нашей экспедиции, а может
быть, и последний в его жизни. Ведь ему уже девятый десяток.

Давно бы пора ему прибыть на базу партии, а его все нет. Не заболел ли
в пути? Может, оленей растерял: осенью животные жадны до грибов, уходят
ночью далеко от стоянки. Да мало ли что может случиться в тайге с
человеком, которому перевалило за восемьдесят. Вот и болит сердце за
старика. Зря отпустили одного, да ведь его не отговоришь, особенно когда
надо кому-то помочь, - чужое горе он считает своим, так уж привык жить.

Всю ночь надоедливо хлопала одна из старых ставен, гулко шумели деревья.

Перед рассветом отправляюсь в штаб. Поселок уже пробудился. В морозном
воздухе отчетливо слышны все звуки - собачий лай, хлопанье дверей, скрип
снега под ногами.

В штабе экспедиции меня ожидали телеграммы от начальников партий.
Ночной снегопад породил у всех полевиков тревогу. На наше счастье, буран
не разыгрался, ушел в глубь материка. Я вижу в окно, как из-за пологих
заречных хребтов торжественно поднимается солнце, окропляя золотым светом
деревья, крыши изб, сугробы. День обещает быть ясным, безветренным.

В одной из радиограмм сообщалось: "Улукиткан вернулся на базу. Здоров.
Просится домой. У меня возражений нет. Сипотенко".

Я почувствовал, что не могу уехать, не повидавшись со стариком, не
обняв его на прощанье, не выслушав его мудрых напутственных слов. Со
щемящей болью подумал я, что, наверное, уже не бывать мне больше в этих
суровых нагорьях, не бродить по здешней тайге, не купаться в ледяных
потоках, не скрадывать снежных баранов. И неодолимо захотелось вернуться
туда, взобраться на одну из вершин великого водораздела, еще раз с орлиной
высоты взглянуть на безбрежное царство тайги и болот, комариного гуда и
птичьего многоголосья, где шесть лет и зим скитались мы с Улукитканом, где
я оставлял часть себя, своей жизни. Мне захотелось поклониться могилам
погибших товарищей, кому не суждено было вернуться с нами из этих
безлюдных мест. Их много. Они остались на Шантарских островах, на
Селикане, под гольцами Сага и Ямбуй, на безымянных холмах Алданского
нагорья. Но они увековечили себя в славе советских геодезистов и
топографов: на карте родины появились данные о дотоле не изведанных и не
меренных пространствах нашей земли...

Я уже не мог освободиться от желания повидаться с Улукитканом, еще раз
увидеть край, ставший мне навсегда родным.