"Павел Ильич Федоров. Последний бой" - читать интересную книгу автора

командовать этим женским делом партизанской разведчице Полине. Мы
познакомились с ней в первый же день появления конницы в Медведовском лесу.
Накануне, во время остановки на марше, гвардии полковник Жмуров поручил мне
связаться с партизанским отрядом, отметив на карте его примерное
расположение. Ехать пришлось лесными просеками по бездорожью, часто кони
проваливались по брюхо. Остановившись на одной из опушек, долго наблюдали за
деревней. День выдался солнечный, мороз градусов десять. У колодца с
наполненными ведрами о чем-то разговаривали две девочки. По их поведению я
понял, что в селе фашистов нет. Когда мы приблизились к ним, они, увидев
всадников, оставили ведра и, не оглядываясь, резво убежали в хату. Выслав
двух разведчиков на другой конец деревни, мы с Семеном Хандагуковым вошли в
ту самую избу, где скрылись девчонки. Хозяйка Аграфена Петровна встретила
нас в кухне. Объяснили ей, кто мы такие. Когда дело дошло до партизан, тетка
Аграфена закашлялась - этаким натужным, притворным кашлем, отрицательно
мотая головой, твердила одно и то же:
- Не знаю...
Потом крикнула синеглазой девчонке с мальчишеским именем Степка:
- Иди ты, Степка, до дому, нечего тебе здесь торчать и ухи
навастривать...
Степка шмыгнула в дверь, а хозяйка стала накрывать на стол.
- Кроме кислых пустых щей, угощать вас нечем. Живем, абы не
подохнуть...
- Ничего не надо.
Вернулась Степка и привела с собой чернобровую, большеглазую особу в
длинной желтой шубе. Она поздоровалась с нами, села и с небрежным видом
стала лузгать семечки. Потом вдруг вскочила, поцеловала меня в небритую
щеку, взяв за портупею, потащила на кухню, торопливо спрашивая:
- Вы правда Красная Армия, правда?
- Сама видишь!
- Переодетых, знаете, сколько бродит, с орденами да с документами...
- Ты права, но мы свои, кровные, советские! - Тут я подхватил гостью,
поднял на воздух и поцеловал крепче, чем она сама, нащупав под шубой
пистолет.
Поцеловались еще раз - она ткнулась головой в плечо, замерла на
секунду, оторвалась и с печальной в глазах улыбкой прошептала:
- Даже не верится, что дождались!..
...Сейчас, кликнув женщин, Полина организовала сушку зерна. Они
помогали бойцам сортировать ячмень и молоть ручными мельницами.
От жарко натопленной русской печи душисто пахло печеным хлебом. При
свете самодельной, заправленной бензином лампы Полина зашивала на моем
полушубке прожженные пулями дырки.
- Слава богу, что хоть ни одна не задела,- откусывая нитку, сказала
она.
Ночью я проверил посты. Вернувшись, разделся. Обстановка была
тревожной, и сон не шел. Мне все еще слышался звучный голос Феди Матюшкина.
Он так хорошо пел кубанские песни! Силясь уснуть, я ворочался с боку на бок,
вздыхал судорожно, чувствуя, что при каждом моем вздохе Полина поднимает
голову и подолгу смотрит в мою сторону.
За стеной слышался гудящий шорох допотопных жерновов, мужские и женские
голоса - молодые, беспечные, они работали и смеялись. Одним словом, там