"Евгений Федоров. Шадринский гусь и другие повести и рассказы" - читать интересную книгу автора

Епишку в сокровенные покои, к игуменскому столу, спросил строго:
"Пригубляешь?"
На столе маняще поблескивали наливки, стояли соленья, балыки,
осетринка. У Епишки в горле запершило, дух заняло. Закатил Епишка глаза и
изрек сладко:
- Блудлив...
Двое суток после того предавались игумен и писец нощному и дневному
бдению. За трапезой вспомнил Епишка и покучился монаху:
- Не жрут окаянные...
Тогда велел ударить игумен в колокола, поставили гусей среди собора и
стали служить молебен о здравии царских гусей. Но горе, - у Епишки сердце
екнуло, - не жрали гуси. Молитвословие провозглашал игумен, святой водой
кропил, но гусей одурь обуяла, только гусак-гусачина в самую назидательную
минуту поднялся в клетке и загоготал на всю церковь, словно изрекал:
- Га-га-га!.. Какого вы черта ваньку ломаете?!
Наехал в монастырь пермский воевода, в мундире, при шпаге, по всем
воинским артикулам честь гусям отдал. Закручинился воевода, когда прознал,
что не жрут гуси. Как, в его граде, да, борони бог, попередохнут царские
гуси, что скажет тогда государыня?
Вызвал воевода гарнизонную музыкантскую команду. Выпустил гусей на
монастырский двор - благо весна приспевать стала, - махнул воевода платком
музыкантам: "Играй, сукины дети!"
Оркестр заиграл мазур-польку. Ох!
Поднял гусак-гусачина голову, потянулся лапами и загоготал весело. За
ним гусыни залопотали. Глянул Епишка и возрадовался: сияют бусинки гусиных
глаз. На дворе насыпали отборного пшена, поставили корыто с сытой.
Музыка веселей ударила, а гусак совсем отошел и стал клевать и на
музыкантов радоваться... Монахи черным гуртом столпились. Диву дались:
"Гляди, что музыка делает". Один, что в задних рядах, подальше от игумена,
чуть с места не сорвался: "Эх, знатно, ноги сами в пляс рвутся..." Да
опомнился: великий пост и монашеское звание велят блюсти лицемерие.
Воевода подобрел, повеселел, расправил браду и хвать игумена по пузу
(забыл, что дело идет не в сокровенном игуменском покое):
- Что, чернорясник, и они, чать, в мазур-польке толк знают...
Игумен отвел глаза в сторону: "Ох, грехи наши тяжкие!.."
В понизовье Камы гусиный обоз на колеса стал. На тепле, при вешнем
солнце, чуя воду, гуси целый день перекликались...


Глава четвертая

о паштете страсбургском и о том, как гуси в благородном собрании
гостили

Но оставим на малое время гусиный обоз и мыслию перенесемся в град
Тобольск, в губернаторскую вотчину. Губернатор генерал-поручик Денис
Иванович Чичерин большой барин был, особо балован императрицей Екатериной
Алексеевной, у коей пользовался большим доверием и определен коей в
сибирские губернаторы в 1762 году. Людская молва приписывала екатериненскому
вельможе великое богатство и царственную щедрость. Так ли сие было на деле,