"Евгений Федоров. Демидовы " - читать интересную книгу автора

На обширном дворе перед скромным, небольшим царским дворцом стояло много
саней парадных, обшитых персидскими коврами, с медвежьими полстями; были
тут и простые сани; под навесом навалены тюки с пенькой; у тына стояли
оседланные кони; густо толкался народ - русские и иноземные купцы,
солдаты, мастеровые, матросы. У крытого возка, прижав к груди лохматую
голову верзилы, выла толстенная боярыня.
- С чего это она ревет? - стал пытать Никита форейтора.
- Не вишь, что ли? Царь-батюшка в науку за море шлет боярское чадушко.
Ось-ка, дуроломы. - Форейтор с опаской оглянулся на боярский возок.
Доложили царю, что тульский кузнец Никита Антуфьев привез ружья, - живо
в покой допустили. Около царя толпились знакомый Никите переводчик
Посольского приказа Шафиров, немцы с Кукуй-слободы, иноземные мастера,
дьяки Пушечного приказа. Шафиров издали приметил кузнеца.
- А, туляк - черная борода, опять что надумал? - густым басом загудел
он.
Никита осклабился, почтительно поклонился толмачу:
- Ружьишки приволок, своих рук работенка.
- Ну, кузнец, чем порадуешь? - Царь запросто обнял Никиту. - Садись,
рассказывай.
Народ посторонился. Никита понял оказанное почтение, крякнул,
неторопливо огладил цыганскую бороду.
- Вашего величества приказ выполнил. Прослышал, что в ружьях вышла
нужда, - свои, тульские наработал...
У Петра усы шевельнулись, глаза засияли; хлопнул кузнеца по плечу:
- Молодец, Демидыч! Тащи ружья!
Иноземные мастера, презрительно поджав губы, недоверчиво разглядывали
Никиту. Однако туляк нисколько не смутился; он проворно извлек из возка
пару ружей и внес их в горницу. Немцы оживились и, даже не глядя на фузеи,
посмеивались, заранее радовались неудаче русского кузнеца; но вышло
по-иному. Генерал Лефорт, весьма чтимый царем за ум, внимательно осмотрел
ружья и похвалил:
- О, этот мастер - золотая рука! Фузеи сделаны отменно.
Царь засиял весь и подхватил похвалу Лефорта:
- Добры, добры ружья!
Иноземные мастера позеленели от зависти.
Тут Петр Алексеевич повернулся к Никите, схватил его за плечи:
- А ну, сказывай, Демидыч, сколь за ружья хошь. Небось не хуже свеев
аль аглицких купцов заломишь?
Сердце Никиты затрепетало: вот этой-то благоприятной минуты он давно
ждал; то-то ж сейчас подивит царя да иноземных мастеров! Потупился Никита,
помолчал с минуту в глубоком раздумье; знал, как поднести задуманное. Петр
спросил:
- Что молчишь, Демидыч? - Сам думал: "Хошь и дороже иноземных станут, а
все сподручнее. Свои; прикажу - наделают..."
Поднял черные глаза кузнец.
- Знаю, ваше величество, что за такие ружья Пушкарский приказ платит
инш двенадцать рублев, инш пятнадцать.
Никита глубоко перевел дух:
- Грабят жимолоты Расеюшку. А те ружья, что нами в Туле сработаны, буду
ставить я, ваше величество, по рублю восемь гривен.