"Евгений Федоров. Демидовы " - читать интересную книгу автора

месту.
Дьяк как индюк напыжился, налился краской: "Ишь ты, чертоплюй, шапки не
ломает, не гнется. Не по чину нос держит".
- Эй ты, худородье, выкладывай тут, за какой нуждой пожаловал? -
закричал с крыльца дьяк. - Чать, не в сваты пришел?
Акинфка насупился, поднялся на крыльцо:
- А может, и свататься пришел, почем ты знаешь? Хошь бы и так! Я с
царем Петром Ляксеичем на одной наковальне ковал...
Дьяк глаза вылупил, от злости в горле заперхало. Повел рыжеватой бровью
и закричал тонко, по-бабьи:
- Ах ты, тульская твоя... пуповина, в сваты... Ах ты... Тьфу!
Сочно плюнул под ноги. Акинфка-кузнец не сдался, схватил дьяка за полу
кафтана, дернул:
- Ты-то не плюй, може еще сгожусь. Молви: отдашь дочку?
- Ух, - выдохнул дьяк. - Морок тебя возьми! Эй, холопы, гей!..
Со двора набежали людишки, схватили Акинфку. Он отбрыкивался,
отбивался; не одному холопу покрушил зубы, посворотил скулы, но осилили
его. Подталкивая кузнеца кулаками, холопы приволокли его на широкий
купеческий двор, обнесенный дубовым острокольем. Не успел моргнуть глазами
Акинфка, как ворота закрылись и загремели запоры.
Что это еще будет? Кузнец поглядел на островье тына и подумал: "Эх,
перемахнуть бы через заплот".
В эту минуту в углу двора, в яме, шевельнулось бревно и показалась
медвежья лапа.
- Ого! Вот оно што! - ахнул Акинфка. - На людей зверье спущать...
Он разом оглядел двор. Пусто. В окне купецких хором мелькнуло
обеспокоенное девичье лицо. "Уж не она ли?" - подумал Акинфка и кинулся к
заплоту; там стоял кол. Кузнец схватил его.
Медведь выбрался из ямы и пошел на Акинфку. Поднявшись на дыбы, зверь
заревел, занес когтистые лапы, но Акинфка не зевал и дубовьем хватил зверя
по голове. Кол разлетелся в щепы. Зверь рассвирепел, сгреб Акинфку, и оба
покатились по земле. Кузнец изловчился, выхватил из-за голенища нож и
всадил под медвежью лапу...
Смертельно подколотый, истекающий кровью, зверь еле уполз в яму.
Акинфка разбежался и перемахнул через тын, оставив на остроколье
полштанины.
Задами да огородами кузнец пробрался домой, умылся, переоделся в
рабочее рядно и отправился в кузницу.
В кузнице батя с веселой усмешкой оглядел ободранное лицо сына и озорно
спросил:
- Что, усватали?
Акинфка промолчал и сильнее заколотил молотом по звонкой наковальне.


Ружья слажены. Дула вытянули из доброго металла, отделали на совесть,
ружейные ложа обладили из особой березы - умел ее подбирать Никита, - ложа
те вырезаны искусно, плотно ложились в плечо, и оттого ружья били легко и
метко. Мастерки работали у Никиты почитай за грош. Жадный и цепкий до
работы, Никита выматывал силы людей без зазрения совести. Бились люди, как
мухи в паучьих тенетах, день-деньской за один хлеб да квас.