"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

между путей к горбатому вокзалу.


2

С непрерывной цепочкой людей Дибич втиснулся через полуоткрытую дверь
в зал и почувствовал, что его слегка качнуло. Весь пол был засеян
человеческими телами, и от махорочного настоя все кругом казалось затянутым
паутиной. У дальней стены серый от пыли гигантский буфет крепко спал, как
отслужившее, никому не нужное животное. На скамье около него лежали и
копошились дети.
Шагая через протянутые по полу ноги в сапогах и лаптях, через корзины
и мешки, Дибич добрался до буфета и сел на корточки, прислонившись к торцу
скамьи.
Прямо перед собой, у окна, он увидел семейство, настолько непохожее на
окружающих людей, что он уже не мог оторвать от него взгляда.
Это были муж, жена, их мальчик лет семи, необыкновенной красоты,
перенятой от матери, и седая женщина с мелкими завитушками на висках,
смешно, устарело, но преважно одетая, нерусского типа, - вероятно, бонна.
Она была самозабвенно поглощена своим делом, присматривая за мальчиком -
как он пьет из эмалированной голубой кружечки и жует чем-то намазанные
маленькие кусочки черного хлеба. Едва он проглатывал один кусочек, как она
давала ему другой, и сейчас же заставляла прихлебнуть из кружечки, и
стряхивала с его колен упавшую крошку, и поправляла в его руке кружечку,
чтобы он ровнее держал.
Муж и жена были под стать друг другу, он - еще порядочно до сорока,
она - совсем молодая, с лицом, от которого исходило лучение расцвета.
Нельзя было бы сразу решить, насколько ее изящество было прирожденным,
насколько вышколенным. Но в глаза бросалось прежде всего именно изящество,
то есть милая простота, с какой она держалась в обстановке, явно и чересчур
несовместной с ее манерами. Впрочем, в манерах этих все-таки заметно было
кое-что деланное: она, например, оттопыривала мизинчик, держа грубую
жестяную кружку, и вообще немного играла мягкими, как подушечки, кистями
рук. Может быть, она нарочно преувеличивала изысканность своей
жестикуляции, желая сказать, что не поступится ею ни при каких
обстоятельствах, а может быть, хотела позабавить себя и мужа комизмом
несовместимости этой обстановки с каким-либо изяществом.
Видно было, что оба они хотят шутливостью облегчить затруднительное
положение - распивание невкусного кипятка из кружек, сидение на чемоданах
среди огромной и как будто неприязненной толпы. Они изредка посмеивались,
передавая друг другу что-нибудь с чемодана, накрытого салфеточкой и
заменявшего стол. Во взглядах, которые они останавливали на мальчике,
сквозила, однако, растерянность и даже испуг. Но, несмотря на эту
скрываемую растерянность, они все-таки производили впечатление людей, в
глубине совершенно счастливых и красивых от своего счастья.
Дибич невольно начал прислушиваться к коротким словам, которыми
семейство перебрасывалось, и постепенно, сквозь гул терпеливых людских
голосов, разбирать, о чем говорится. Он давно не видал таких семей,
счастливых и ладных, и ему было и странно, и грустно, и почему-то приятно,
что такая семья тоже попала во всеобщий водоворот, привычный, но трудный