"Константин Александрович Федин. Первые радости (Трилогия - 1) " - читать интересную книгу автора

одну шляпу на другую.
- Мы - познакомиться. Посмотреть, как вы живете.
- Некуда и посадить вас, господа. Хоть сюда вот пожалуйте, -
всполохнулась женщина и вытерла фартуком край нар. - Подвинь ногу-то, -
сказала она мужику.
Осматривая угол и вдруг отдуваясь, как в бане, Пастухов проговорил с
таким небрежно-безразличным видом, будто он давным-давно знаком и с этим
углом, и с этими людьми и состоит с ними в совершенно приятельских
отношениях:
- Эфиры у вас очень серьезные. Мертвых выноси.
- Окна мыли - все простудились, теперь сквозняков опасаются. Народ все
простылый, уж каждый непременно чем-нибудь хворает. И зиму и лето живем в
стоячем воздухе.
- Любопытствовать на бедность пришли? - вдруг хрипло спросил мужик.
- Да, познакомиться с бытом и положением, - ответил Цветухин,
деликатно заминаясь.
- В таком случае позвольте представить семейство Тихона Парабукина, -
прохрипел мужик, не меняя позы, а только заболтав спущенной ногой в
широкой, точно юбка, посконной синей штанине и в лапте. - Мадам Парабукина,
Ольга Ивановна, труженица, дочь Анна, своевольница, сын Павлик, шести
месяцев от рождения, и вот он сам Тихон Парабукин, красавец сорока лет. С
кем имею честь?
Пастухов мелко помигал и стал разглядывать Парабукина в упор странным
дымчатым взглядом небольших своих зеленоватых глаз, клейко-устойчивых,
неотвязных. Цветухин не выдержал молчания.
- Мы хотим ближе изучить ваше положение. То есть в ваших интересах, в
интересах бедного класса.
- Не туда адресуетесь. Мы - не бедный класс. Мы, так сказать, временно
впавшие, - сказал Парабукин, - впавшие в нужду. Дочь моя, по наущению
матери, повторяет, что ее отец - крючник.
- Крючник и есть, - вмешалась Ольга Ивановна, - что это? - И она
толкнула ногой валявшееся на полу кожаное заплечье - принадлежность всякого
грузчика.
- Извините. По сословию - никогда. По сословию я человек служилый. И
живу, как все служилые люди, - семьей, в своем помещении, со своим входом.
Вот возьму - воздушный звоночек проведу и медную карточку приделаю к
занавеске, как на парадном, чтобы все понимали.
- Очень интересно вы говорите, - небрежно сказал Пастухов и присел на
вытертый край нар. - Послушайте меня. Вы человек с образованием и поймете,
что я скажу. Мы не какие-нибудь благотворители, которым делать нечего. Мы
актеры. Играем в театре. Понимаете?
- Так, так, - отозвался Парабукин и аккуратно спустил с нар другую
ногу.
- Мы просим вас показать нам выдающихся людей ночлежки. Ну, этаких
львов, о которых бы по всей Волге слава шла. У вас, наверно, есть свои
знаменитости?
- Львы-то? Львов нет. Собаки есть. Собак вам не требуется? - спросил
Парабукин и, опустив голову, помолчал. - А скажите, кустюмы вы покупать не
будете? Для театра.
- Что, продаете?