"Родион Феденев. Де Рибас " - читать интересную книгу автора

Даже когда карету затрясло на мостовых Пизы, и в окошке замаячили
десятки колонн соборной церкви, Алехо не проснулся. Пизанская башня косо
пересекла прямоугольного окна.
Спустя четверть часа карета въехала во двор двухэтажного палаццо с
квадратной башенкой в левом крыле. Негоциант проворно сел в каретной
постели, что-то по-русски спросил у путешественника, отчужденно кивнул
Джузеппе и первым легко для грузного, двухметрового роста человека выпрыгнул
из кареты. За ним последовал Рибас. Двор окружали высокие каменные стены, и
как только карета с женщинами въехала в их тень, слуги заперли ворота. Алехо
с кем-то разговаривал у крыльца. Женщины вошли в дом через боковую дверь.
Путешественик явно не спешил идти к крыльцу, и через секунду Рибас
понял причину: Алехо пожимал руку не кому-нибудь, а священнику македонского
полка в Неаполе Антонио Джике. Ошибки быть не могло: курчавая голова, грубые
крупные черты лица. Одет священник был в атласные голубые шаровары,
заправленные в сапоги, красный матерчатый пояс стягивал толстый живот,
рубашка на мощной груди распахнута. Оглянувшись, негоциант что-то крикнул
путешественнику, загородил собой низкорослого Джику и оттеснил его внутрь
дома. Только после этого Витторио Сулин предложил Рибасу следовать за ним. В
передней палаццо налево и направо были завешенные красным сукном проемы в
комнаты, но путешественник предложил подняться по каменной лестнице на
второй этаж, ввел Рибас в одну из комнат, любезно предложил располагаться
отдыхать и оставил подпоручика одного.
Большую часть комнаты занимала кровать с зимними бархатными занавесями.
Рибас сбросил накидку, снял парик, придвинул кресло к высокому окну, сел. В
окне, на далеком холме виднелось мраморное здание купален герцога
тосканского.
Итак, Антонио Джика был давно известен в самнитском полку. Еще кадетом
Рибас слыхал, что Антонио - побочный сын генерал-поручика графа Страти.
Отчаянный карточный игрок. Поговаривали, что он играет и по-гречески, то
есть как Апулос - грек-кавалер при дворе Людовика XIV. Шулерской игрой тот
составил себе большое состояние. С тех пор шулерство и стали называть игрой
"по-гречески". Однако, Апулос был изобличен и его приговорили к двадцати
годам каторги, а Джика проиграл имущество своего отца и был изгнан из дома.
Говорили, что он стал лакеем, а это было верхом позора. Потом Антонио каялся
перед отцом, пошел служить солдатом в македонский полк, состоящий из
албанцев. В это время умер полковой капеллан, и Джика, не в пример прошлым
грехам, выказал религиозное рвение, собирал албанцев на молитву, временно
занял должность наместника господа в казармах, а через месяц исчез,
прихватив с собой полковую кассу.
"Может быть, Антонио теперь поставляет негоцианту италийские подделки?
Уж не попал ли я в круг людей вне закона?" Сомнений было много, прошло более
получаса, и Джузеппе забеспокоился, выглянул в коридор, где никого не было,
и решил спуститься вниз. Из-за красных портьер слышались голоса. Говорили то
по-итальянски, - то по-французски. Рибас помедлил: входить или не входить,
прислушался и узнал голоса негоцианта и Антонио Джики.
- У меня на побережье много агентов, готовых на все, - говорил Антонио.
- Правда ли, что наместник Черногории выдает себя за покойного Петра
III?
- А что это меняет? Кто только не выдавал себя за этого покойника.
- Лично мне это не нравится.