"Каролина Фарр. Молот ведьмы " - читать интересную книгу автора

- Не присядете, пока я закончу? Может быть, хотите чего-нибудь выпить?
Я буду готов через пять минут. Отвечу на ваши приготовленные для меня
вопросы.
- Спасибо. Но я хотела бы пока еще раз осмотреться здесь, мистер
Кастеллано.
- Саманта, - сказал он мягко, - не легче вам будет звать меня просто
Питером?
- Может быть, - призналась я, почувствовав, как нелегко выносить взгляд
этих синих странных глаз, и отвернулась, смутившись, - но это было бы не
совсем профессионально, не так ли, мистер Кастеллано? Если не возражаете,
лучше оставить наши отношения дружескими, но строго официальными.
Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой:
- Ведете себя как примерный биограф? Что ж, все, что пожелаете,
Саманта. Вы не возражаете, что я вас так называю? - Он сел снова за стол и
вернулся к своим записям.
Я смотрела на него и думала, что ничем не отличаюсь от других женщин.
Несмотря на все, что говорила Шерил, я тоже оказалась полностью под влиянием
его очарования. Я даже чувствовала его притягательность, пока ходила по
огромной библиотеке, разглядывая ряды книг в кожаных переплетах. Смотрела на
портреты на стенах, стараясь переключить на них свое внимание и забыть о
присутствии Питера Кастеллано. Мой взгляд упал на портрет отца Питера
Кастеллано - графа Николая Николаевича Зинданова...
Красивое лицо графа имело жесткое выражение, эту жесткость не
унаследовал сын. И можно было легко вообразить, как зажигались эти темные
глаза вожделением и злой волей, когда граф применял свое право суверена к
какой-нибудь напуганной до ужаса девушке из своего поместья.
Графиня Лара, решила я, должно быть, находила своего крестьянского
Распутина бледной заменой пылкому графу, которого потеряла. Неудивительно,
что она металась от любовника к любовнику в поисках удовлетворения. Я
повернулась к ее портрету, висевшему в другом конце комнаты, и не сдержала
возгласа удивления. Портрет исчез.
- Я готов, Саманта.
Я подошла к его столу.
- Вы куда-то перенесли портрет графини Лары? - Я старалась говорить как
можно небрежнее.
Он встал подвинуть для меня стул.
- Я хотел вам сказать об этом. Знаете, это все Шерил беспокоится. Она
думает, что я здесь сижу и мучаюсь воспоминаниями о прошлом. Хотя это не
так. Это красота матери заставляет меня смотреть на нее так часто. Но Шерил
решила, что портрет надо повесить туда, где он и висел раньше. В
комнату-башню. - Наверное почувствовав мое замешательство, он поспешно
добавил: - Саманта, простите. Мы должны были это обсудить сначала с вами.
Портрет может отвлекать вас там от работы.
Я выдавила смешок. Поскольку все без исключения люди в "Молоте ведьмы"
говорят и действуют так, как будто графиня все еще живет в доме, я сказала
то, чего от меня ожидали:
- Каким образом он может мне мешать? Я восхищаюсь портретом. Прекрасная
работа. И вы совершенно правы, мистер Кастеллано, - ваша мать была
действительно прекрасна. И художник сумел передать ее красоту. Думаю, на
меня портрет подействует успокаивающе.