"Филип Хосе Фармер. Конец времен (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

лицо. Тяжелая золотая плашка рассекла Торлейфссону веко.

Уззит не вскрикнул -- слишком он был потрясен. То ли так
подействовало на него немыслимое обвинение, то ли ошеломил
небрежно брошенный ламед. Многие века святой власти
церкводарства стояли за этим символом. Даже такой циник, как
уззит, не мог превозмочь впечатанные с детства рефлексы.

Как бы там ни было, он не успел защититься, когда Лейф
вцепился в державшую скальпель руку.

Лейф сжал пальцы; хрустнула кость. Торлейфссон вскрикнул.
Скальпель выпал из его пальцев, и Лейф подхватил оружие. Он
вогнал лезвие прямо в брюхо противника, повернул, выдернул. И
для надежности перерезал уззиту горло.



Глава 8


Пока плоть и кости Торлейфссона полыхали в кремационной печи,
Лейф удалил с пола все следы крови и вообще все, что могло
выдать присутствие уззита. Только потом он вытащил тело Аллы
Даннто из ячейки и положил на стол. "Откуда взялся этот
лейтенант?",-- недоумевал он. Послал ли его Кандельман,
прислушавшись к болтовне Траусти? Или санитар сболтнул, что
Хельги Ингольф оказался пухловат для мужика?

Неизвестно. Возможно все. Но. как бы там ни было, Лейф
намеревался работать до последней секунды.

Натянув халат, маску и перчатки, он приготовил срезы тканей и
мазки крови. Пока автомат-анализатор исследовал образцы, Лейф
торопливо вскрыл черепную коробку. Времени не хватало даже для
халтурной работы. Но он не может уйти, не выяснив ничего об
этой загадочной женщине.

Вытряхнув из головы все посторонние мысли, Лейф сосредоточился
на работе. Его никогда не тянуло ни к философии, ни к
некрофилии, и теперь его неизмеримо угнетали тишина, холод,
яростный свет и неподвижность трупа перед ним. Даже страстный
поиск знания не отвлекал его в достаточной мере. Ему слышались
беззвучные голоса; умолкшие языки говорили о покое могилы;
сталь, проникающая в мертвое тело, вызывала бурю неслышных
протестов.

Почему-то Лейфу вспомнилась странная утренняя встреча со
светлоглазой курносой четверкой и неслышное "Quo vadis?",
остановившее его на полушаге. Если бы не приказ, он кинулся бы