"Филип Хосе Фармер. Конец времен (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

У дверей морга Лейф проверил "жучок". Магнитная лента не
показывала ничего -- и неудивительно. Ее стерли, судя по
показаниям счетчика на углу коробочки, менее трех минут назад.

Лейф мысленно поблагодарил Аву за то, что та уговорила его
поставить жучок и здесь. Проверить раз -- хорошо, а два --
лучше.

Дверь оказалась заперта. Или вошедший стер ленту, уже уходя,
или получил от больничного начальства ключ. Вероятно,
последнее -- уззит за работой, Кандельман или кто-то из его
подручных.

Лейф, не колеблясь, вставил ключ в скважину и нажал на кнопку.
Радиосигнал ключа нейтрализовал магнитное поле, притягивавшее
дверь к стальной раме. Лейф рисковал -- вошедший легко мог
засечь его, если удосужился позаботиться об этом. Уззиты
носили контрольные браслеты; настроенный на частоту ключа,
такой браслет издавал сигнал, если поблизости начинал
действовать подобный же ключ.

Но, зная высокомерие уззитов, Лейф очень сомневался, что его
противник станет утруждаться такими мелочами. В конце концов,
уззит имеет право войти куда угодно, за исключением дома
ламедоносца.

И он оказался прав. Неслышно закрывая за собой дверь, он
увидел, как к ячейке, куда он положил тело настоящей Аллы,
склоняется квадратный Торлейфссон. Ячейка уже была открыта, но
вытащить ее содержимое уззит не успел.

В безжалостном свете ламп на каталке виднелось обнаженное тело
Ингольфа. Из груди покойника торчала рукоять стилета, и даже
с другого конца комнаты видны были две кровавые буквы.
Торлейфссон сделал открытие.

Уззиты обычно были вооружены мини-автоматами, разрывные пули
которых, несмотря на малую дальнобойность, способны были
проделать в человеке очень большую дыру. Лейф не дал
Торлейфссону шанса применить оружие. Кошачьими шагами
приближаясь к склоненному над Аллой противнику, он вытащил из
внутреннего кармана длинный скальпель.

Лейф старательно создавал себе репутацию эксцентричного типа.
Среди его странностей было и то, что он не носил обычных
высоких ботинок, предпочитая им кеды. Коллеги полагали, что
Лейф стремится к удобству. Они были не совсем правы. Лейф
стремился к бесшумности, и теперь он неслышно приближался к
уззиту. Он не выдал себя ни звуком. Но Торлейфссон все равно
обернулся -- наверное, из врожденной подозрительности.