"Филип Фармер. Протест ("Мир дней" #1). Пер. - З.Гуревич." - читать интересную книгу автора

смотрелся скорее как благословение. Его можно было принять и за приказ,
призывающий излить душу, выпустить на волю все затаенные, не дающие покоя
мысли.
Последним в комнате появился Вилл Ишарашвили, одетый в зеленую робу,
отделанную коричневыми полосами, и шляпу фасона "дымчатый медведь",
составлявшие форму рейнджеров-лесничих из района Центрального Парка.
Ишарашвили уселся в кресло и уставился на Джефа. Теперь все собравшиеся
пристально смотрели на Джефа Кэрда, сидящего за столом. Все их внимание
принадлежало ему.
- Ну, что же нам теперь делать? - вопрос этот они задали все хором.
Джеф проснулся.
Несмотря на то, что кондиционер работал на полную мощность, Джеф весь
вспотел, и сердце билось учащенно.
- Может быть, я принял ошибочное решение, - пробормотал он. -
Наверно, надо было оставаться в одном дне, быть единственным Джефом
Кэрдом.
Мерный шум уборочных машин на улице убаюкал Джефа, и он снова заснул.
Утром, сидя за завтраком, Кэрд смотрел через окно на окруженный
забором задний двор, в одном углу которого находился хозяйственный сарай,
в другом - гараж, а в третьем - сад. В центре стоял маленький,
однокомнатный домик из прозрачного пластика - студия, а в десяти метрах к
западу от нее росла большая яблоня, усыпанная плодами. Однако прохожие, не
знакомые с Озмой и ее причудами, вряд ли смогли бы определить, что за
дерево возвышалось во дворе. Каждое яблоко было раскрашено Озмой на свой
лад, а все вместе они создавали впечатление единого, цельного
произведения, эстетически весьма привлекательного. Краску с яблок смыть
было не так-то просто, но они вполне годились в пищу - ваза с фруктами
стояла на столе.
Однажды Озма согласилась с желанием Джефа самому украсить кухню, и он
оформил стены четырьмя картинами времен династии Танга [китайская
императорская династия 618-907 гг.], которые вносили дополнительное
светлое ощущение. Джефу нравилась китайская манера письма, ощущение
спокойствия и вечности, неизменно исходящее от изображенных на картинах
человеческих фигур; они всегда размещались, немного в отдалении,
небольшие, но очень существенные с точки зрения общего замысла. Люди на
китайских картинах никогда не представали повелителями природы, наоборот,
они являлись неотъемлемой частью окружающих их гор, лесов и водопадов.
Хотя у Озмы в роду было гораздо больше, чем у Джефа, китайских
предков, она не уделяла этому обстоятельству сколько-нибудь заметного
внимания. Она всегда вела себя как эксцентричная и даже немного
агрессивная представительница культуры Запада.
Озма включила стоявший в углу магнитофон, чтобы проверить, не
оставила ли Среда каких-нибудь сообщений. Ничего не было, так что, судя по
всему, у Среды не было жалоб по поводу чистоты и порядка в доме.
Звонок в передней прервал завтрак. Озма, облаченная в рубашку до
колен - столь тонкую и прозрачную, что она с таким же успехом могла бы
вовсе не надевать ее, - вышла открыть дверь. Как и ожидал Джеф, пришли
капрал Хиат и агент первого класса Сангалли. Одеты они были одинаково:
зеленые фуражки с длинными черными козырьками, зеленые робы с эмблемой
Санитарного отряда штата Манхэттен, у крашенные нашивками званий и