"Филип Фармер. Протест ("Мир дней" #1). Пер. - З.Гуревич." - читать интересную книгу автора

Кэрд, почти приложив губы к передней стенке коммуникационного блока,
вызвал архивную службу. На экране появилась полная информация из личного
дела Рутенбика, из которой следовало, что тот уже не раз представал перед
органиками с теми же оправданиями. Кроме того, оказалось, что детей у
Рутенбика нет, а жена оставила его три недели назад.
- Если вы не разрешите мне сейчас уйти, я опять опоздаю, и мне опять
срежут кредит. Я этого не вынесу, у меня сейчас очень маленький заработок.
Семья едва перебивается.
Государство гарантирует всем гражданам минимальный прожиточный
минимум. Рутенбик знал, что Кэрд проверил его рассказ и все-таки продолжал
врать. А ведь для него не было секретом, что будучи пойманным на лжи, он
лишится по крайней мере еще одного кредита.
Кэрд вздохнул. Ну что заставляет людей так себя вести?
Праздный вопрос. Уж об этом Кэрду следовало бы знать. Сам-то он ведь
преступник куда белее серьезный, чем Рутенбик, который на самом деле
совершил лишь небольшие правонарушения. Но Кэрд все же верил - по крайней
мере он всегда убеждал себя в этом, - что между ним и другими
преступниками существует большая разница. По его убеждению, от обычных
правонарушителей он принципиально отличался. К тому же, если из-за
неуместного сочувствия он отпустит Рутенбика, то сам подвергнется
опасности. Несомненно, его нарушение было не только оскорбительным, но и
опасным.
А я никому не причиняю вреда.
По крайней мере - сейчас. Но если поймают меня, многим не
поздоровится. Джеф достал из сумки фотоаппарат и, удерживая его двумя
пальцами и прицелившись сквозь крошечное увеличительное стекло, нажал на
спуск. Через секунду появилась фотография, которую он вставил в другую
щель коммуникационного блока. На дисплее появилось сообщение о том, что
фотография передана и внесена в соответствующий файл и что виновный
действительно Рутенбик. Кэрд зачитал информацию об обвинении, назначенном
им Рутенбику, в коммуникатор. Спустя несколько секунд экран вновь ожил, и
на нем возникло сообщение о фиксации обвинения в архиве и на личном
идентификационном диске нарушителя.
Кэрд протянул диск Рутенбику.
- Сейчас я вас отпускаю, - сказал он. - Вам не обязательно
представать перед судом немедленно. Можете явиться после работы. Бросьте
кожуру куда положено и можете идти.
Лицо Рутенбика вполне соответствовало его жалобному хныканью. Оно
было вытянутым и узким. Тонкий нос, свисающий вниз, тесно посаженные
маленькие водянистые голубоватые глаза, короткая челюсть и подбородок,
которому не удалось оформиться в материнском чреве. Сутулые плечи,
непричесанные волосы и изношенная рубаха дополняли его портрет. От
подобного неряхи Кэрд вряд ли мог ожидать чего-нибудь, кроме
подобострастия. Действительно, о том, что произошло дальше, он не мог и
подумать.
Рутенбик расправил цепочку с идентификационной табличкой на шее и,
опустив глаза, зашагал прочь. Внезапно он резко повернулся и издал жуткий
вопль. Его лицо хорька превратилось вдруг в нечто, напоминающее морду
разозленной дикой кошки. Он сильно толкнул пожилую женщину, которая как
раз в это время оказалась между ним и Кэрдом. Та рухнула на Джефа, повалив