"Френк Фаррелли, Джеффри Брандсма. Провокационная терапия " - читать интересную книгу автора

с моей отражающе - воспринимающей роли (позднее я сам использовал этот метод
в своих сеансах с другими больными, когда они уклонялись от ответов на
важные вопросы). Я же научился "делать перерыв", успокаивая себя: "Иногда
выигрьвая, в чем-то проигрываешь", и начинал атаку, пока они не переходили к
открытому обсуждению острых вопросов или же совсем отвергали их. 99%
предпочитали обсудить волнующие их темы.
П.: (Глядя на врача полузакрьггыми глазами, говоря ровным голосом) Что
вы на самом деле думаете обо мне? Я хочу знать.
Т: (Кивая головой) М-м, это важно для вас.
П.: (Ровно) Ответьте.
Т.: (Посла паузы, тепло) В вашем тоне проскальзывает раздражение.
П.: (Громко, спокойно) Отвечайте на вопрос.
Т: (Кивая) М-м, что-то вроде "Ну давай же, черт подери!" Так?
К: (Тверже) Отвечайте.
Т: (Мотая головой) Вам действительно хочется узнать мнение постороннего
человека, не так ли?
К: (Ровно, как робот) Отвечайте
Т: (Хмыкая) Я думаю, вы уверены: "Я заставлю вас сказать мне", верно?
К.: (ровным голосом) Отвечайте.
Т: (подумав "Черт с ней, врежу-ка я" и очень раздраженно) Вы в самом
деле хотите знать?
К: (Слабо улыбнувшись, тем же ровным голосом) Отвечайте.
После этих 10-15 минут, которые я посвятил ее особе, я сказал ей, что
она у всех, как бельмо на глазу. Я не выбирал слова и не пытался следить за
интонацией. Я был зол и хотел, чтобы она поняла это. В конце моей тирады она
улыбнулась и сказала, как бы убеждая себя: "Я так и знала". Было ясно, что
неподдельный гнев может благоприятно отразиться на пациенте. В тот момент
она думала, что все люди (не только я) раздражаются и сердятся на нее.
Показав открыто свой гнев, я как бы перевел лечение на доверительную основу.
Спустя несколько месяцев я выезжал в отпуск за пределы штата. По
возвращении из первой же беседы с нею (к тому времени она была выписана и
лечилась амбулаторно) я понял, что она снова близка к тому состоянию, из-за
которого попала в больницу. Я разозлился на нее и закричал: "Черт побери!
Стоит мне выехать в отпуск на пару недель и вот тебе! Снова в этом дерьме!
Вы же были здоровы! Что так вселилось в вас?" В ответ на несдержанные слова
пациент лишь улыбнулась и опустила голову. Как она рассказала мне все
лечившие ее врачи, как только ей становилось лучше, сокращали число лечебных
сеансов, объясняя, что не хотят "подавлять" ее. По-прежнему сердито я заявил
ей, чтобы он бросила эти штучки, которые она проделывала, чтобы встречаться
со мной. Если она хочет, я буду видеться с нею каждую неделю до тех пор,
пока мне не исполнится 94, а ей 82 года, и мы будем вместе в доме
престарелых, а я буду брюзжать на нее беззубым ртом. Она засмущалась,
облегченно улыбалась и сразу же стала новым, совсем другим человеком. Из
всего этого я заключил, что нельзя оставлять лечение до тех пор, пока
пациент в нем нуждается. Я понял, что больные намеренно могут включать и
выключать "сумасшедшее поведение" по своему желанию.
В последующие месяцы клиентка сделала определенные и заметные успехи.
Ее состояние стабилизировалось, и казалось, что повторные госпитализации не
нужны. Она сама решила, что пора прекратить наши встречи. В последней беседе
я спросил, помнит ли она нашу первую встречу, как я рассердился на сеансе