"Антон Фарб "Время Зверя"" - читать интересную книгу автора

* * *

Клинок скользнул в щель легко и без малейшего сопротивления.
Ахабьев попытался раскачать кинжал, но твердое, как камень, дерево
плотно обхватило обсидиановое лезвие, не оставив даже легкого зазора.
Кинжал вошел в разрез на пне, как в свои собственные ножны. По самую
рукоять.
Где-то через полторы минуты Ахабьев вспомнил, что людям надо
иногда дышать. Он с шумом выдохнул и сдавленно закашлялся,
превратив кашель в подобие судорожного смеха. По его лицу блуждала
кривая ухмылка, а глаза с безумной одержимостью пялились на торчащий
из пня кинжал. Правая рука по-прежнему сжимала скользкую и холодную
рукоятку. Ахабьев вдруг понял, что боится отпустить кинжал; боится, что
обсидиановый клинок провалится в щель и исчезнет навсегда.
Удача впервые улыбнулась охотнику. И он не мог в это поверить.
Он ждал подвоха от судьбы. Какой-нибудь подлости в самый последний
момент...
Глупости, одернул себя Ахабьев. Чепуха. Суеверным стал? Тогда
не каркай. Все будет хорошо. Все уже хорошо! То, что я наткнулся на
этот пень - это даже больше, чем просто хорошо. Больше, чем везение.
Больше, чем счастливая случайность... Это шанс, который выпадает раз в
жизни. И я его не упущу.
Я не имею права его упустить.
Он закрыл глаза и опустил голову на грудь. Смахнул тыльной
стороной ладони мелкие капельки пота, выступившие на лбу, у самых
корней волос. Его начинало знобить, а когда он открыл глаза, перед ними
опять заплясали черные точечки. Это простуда, подумал он. Или чего
похуже. Этой ночью я вполне мог подхватить и воспаление легких...
Плевать. Теперь меня ничто не остановит. Я уже на финишной прямой.
Осталось всего ничего - убить Зверя. Потом можно будет и умереть от
пневмонии... Hо только потом! Мне надо продержаться еще один день.
Один день и одну ночь. Даже меньше: один день и один вечер.
Потому что Зверь придет на эту поляну именно вечером. Как
стемнеет. Когда солнце упадет за горизонт, он придет сюда. Придет
снова. В пятый раз за это полнолуние.
Он опустится на колени, как Ахабьев сейчас, и достанет кинжал.
Точно такой же, из обсидиана. Брат-близнец того, чью рукоятку тискает
Ахабьев. Зверь воткнет кинжал точно в щель, как делал это раньше.
(Ахабьев поразился силе Зверя: чтобы загнать клинок в пень, человеку
потребовалась бы киянка, а Зверь обошелся своими мускулами - просто
воткнул кинжал с первого раза, легко, как в масло, и потом всегда
попадал в то же место). Зверь встанет с колен, отряхнется, отступит на
два шага назад. Разденется, сложит одежду и запихнет ее вон под тот
поваленный ствол. Посмотрит на небо. Разомнет мышцы шеи, похрустит
позвоночником, проделав пару энергичных наклонов и поворотов
корпуса. Hагнется, коснувшись земли кончиками пальцев, как бегун на
низком старте. Исподлобья взглянет на обсидиановую рукоять, торчащую
из пня. И молнией метнется к ней, отталкиваясь от земли и рыбкой
пролетая над кинжалом. Он кувыркнется в воздухе... и приземлится уже