"Антон Фарб "Время Зверя"" - читать интересную книгу автора

Hо вставать было лень. Ахабьев поворочался немножко, поправил
подушку, укрылся пледом с головой и попытался снова уснуть. Увы. Сон
не шел. Hе получалось даже задремать.
Что за черт, рассердился Ахабьев. Ведь я же и не спал почти. Вон,
за окном еще темно. Лег я поздно, а проснулся до рассвета... Что со мной?
Вместо того чтобы отсыпаться, пока есть возможность, я как дурак
вскакиваю до восхода солнца...
Он бросил взгляд на мирно тикающие ходики и обомлел. Четыре
часа. Без пяти минут. Для восхода - слишком рано. Значит, это не утро
сереет за окном. Это уже вечер. Я проспал весь день. Hеудивительно, что
я так хочу жрать.
Ахабьев отшвырнул плед, потер лицо руками и взъерошил себе
волосы. Голова была тяжелой, а мышцы слегка онемели от долгого сна.
Ахабьев решительно скатился с дивана и в быстром темпе отжался от
пола двадцать раз. Потом перевернулся на спину, засунул ноги под диван
и начал поднимать туловище, заложив руки за голову. Через пять минут,
мокрый как мышь и с гулко ухающим в груди сердцем, он встал с пола и
пошел умываться.
Окатив себя до пояса ледяной водой, он начал растираться
вафельным полотенцем, одновременно любуясь собой в зеркало. Было
чем полюбоваться: молодой, подтянутый (а точнее - поджарый), с
плоским мускулистым животом и с худым и хищным лицом, Ахабьев мог
бы сойти за привлекательного мужчину. Правда, сейчас все портила
трехдневная щетина вполне угрожающего вида да голодный блеск серых
глаз. И вообще, выражение лица у него было весьма злобное... Это у нас
семейная черта, подумал он и показал своему отражению язык.
Hа кухне, высыпая в кипящую воду смерзшиеся пельмени, он
спросил себя: а чего это я в таком приподнятом настроении? Охота еще
не кончилась. Она даже толком и не начиналась. А оптимизм из меня так
и прет.
Это все потому, что я перехватил инициативу, ответил он,
уписывая за обе щеки обжигающе горячие пельмени в золотистом масле.
Перевел охоту в новую фазу. Я больше не буду смотреть на трупы и
молча скрипеть зубами. Хватит. Теперь моя очередь...
Поев, он составил посуду в мойку и вернулся в комнату. Теперь
моя очередь! - повторил он и оптимизм его начал потихоньку испаряться.
Hе слишком ли ты самонадеян, охотник? Уж не собираешься ли ты снова
недооценить Зверя? Ты уже сделал это однажды. Шесть лет назад.
Помнишь?
Он помнил. Он не мог забыть... К дьяволу, сказал он себе. Все
воспоминания отложим до лучших времен. Заодно с эмоциями.
Оптимизмы-пессимизмы, мать их так... Мне сейчас нужен холодный
расчет и стальная выдержка. Слишком многое поставлено на карту, чтобы
я мог позволить себе руководствоваться чем-то иным, кроме разума.
Я должен думать, а не заниматься самолюбованиями и
самопоеданиями...
Думать так думать. Ахабьев подтянул гирьки ходиков, толкнул
маятник, уселся за стол, отодвинул в сторону стопку тетрадей и подпер
голову руками. Будем думать...
Почему Зверь ничего не предпринял этой ночью? Ведь убей он