"Джон Фанте. Дорога на Лос-Анжелес" - читать интересную книгу автора

Американусы!
Шакалы, выдры, хорьки и ослы - вся ваша глупая братия. Я один в целой
вашей семье не отмечен клеймом кретинизма.
- Дурак, - сказала она.
Она ушли в спальню.
- Не называй меня дураком, - ответил я. - Невроз ходячий!
Фрустрированная, закомплексованная, бредовая, слюнявая полумонахиня!
Мать сказала:
- Ты это слышала? Какой ужас!





Они легли спать. Мне оставался диван, а им досталась спальня. Когда их
дверь закрылась, я вытащил журналы и залез с ними в постель. Я радовался
оттого, что могу рассматривать девушек при свете большой комнаты. Гораздо
лучше вонючего чулана. Я разговаривал с ними где-то с час - уходил в горы
с Элейн, уплывал в Южные моря с Розой, и наконец, при групповой встрече с
ними всеми, расстеленными вокруг, я сообщил им, что у меня нет любимчиков
и что каждая по очереди получит свой шанс. Однако через некоторое время я
ужасно от этого устал, ибо все больше и больше чувствовал себя идиотом,
пока окончательно не возненавидел саму мысль о том, что они - всего лишь
картинки, плоские и одномерные, такие похожие друг на друга и цветом, и
улыбками. Да и улыбались все они как шлюхи. Все это стало окончательно
ненавистным, и я подумал: Посмотри на себя! Сидишь тут и разговариваешь с
кучей проституток. Прекрасным же сверхчеловеком ты сам оказался! А если б
Ницше тебя сейчас увидел? Или Шопенгауэр - что бы он подумал? Или
Шпенглер! Ох как бы Шпенглер на тебя заорал! Придурок, идиот, свинья,
животное, крыса, грязный, презренный, омерзительный поросенок!
Неожиданно я сгреб все картинки в охапку, разорвал их на клочки и
швырнул в дыру унитаза в ванной. Потом заполз обратно в постель и ногами
скинул покрывало на пол. Ненавидел я себя так, что сел на диване, думая о
себе только самое худшее.
Наконец, я стал себе настолько противен, что ничего не оставалось
больше делать - только спать. Много часов прошло прежде, чем я задремал.
На востоке туман рассеивался, а запад оставался черным и серым. Три часа
уже, наверное. Из спальни доносилось тихое материнское похрапывание. К
тому времени я уже был готов совершить самоубийство, и размышляя о нем, я
заснул.







ЧЕТЫРЕ