"Юрий Александрович Фанкин. Ястребиный князь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

приближался к ближней пеструшке, и курочка, заранее чувствуя тяжесть самца,
уже жалась к исцарапанной свежими набродами земле, покорно распуская
округлые крылья.
И тут словно снежный смерч взметнулся над поляной. Сдавленно вскрикнул
смоляной красавец, не понявший, как смогло обрушиться на него, ломая
сосновые сучья, тихое и безопасное небо. И вскоре, содрогнувшись,
почувствовал, что корявые сучья, обрушившиеся вместе с небом и крепко
сдавившие его с боков, сжимаются с особой, пронизывающей беспощадностью,
выдающей живое и страшное существо...
Заслышав над собой густой шорох, люди в плоскодонке как по команде
подняли головы. После долгого смотрения в воду летящая птица показалась им
черной, неестественно громоздкой. Жалко болтающиеся ноги и голова косача,
как бы составляющие одно целое с телом князя, на какие-то секунды
представились пожилому охотнику выпавшими после ружейного выстрела
внутренностями - ему подумалось, что смертельно раненная птица тянет на
противоположный берег, чтобы умереть в недоступных зарослях. Но вскоре по
белоснежным оконечьям крыльев, по длинному маневренному хвосту сидящим в
лодке стало ясно: это недавний знакомец, ястребиный князь, удачливо закогтил
большую черную птицу.
Поддаваясь азарту, пожилой бросил в угон князю острый прицельный
взгляд - он словно прочерчивал ему одному видимую линию от ружейной мушки до
улетающей птицы и точно угадывал, куда может попасть крупная убойная дробь.
А мальчик как всплеснул руками, так и оставил их несведенными. И по
этому незавершенному жесту трудно было понять, чего он хотел достичь своим
громким, похожим на ружейный выстрел хлопком: то ли выразить искренний
восторг, то ли крепко напугать ястребиного князя - а вдруг он выпустит из
когтей добычу? - однако загорелые руки мальчика будто оцепенели: возможно,
сказалась обычная охотничья осторожность, а может, мальчику не захотелось
больше нарушать глубокий озерный покой.
Круто загребая белоснежными крыльями, князь приближался к берегу,
заметному своим слоистым разноцветьем: по-над водой, в розоватых прожилках
ивняка, тянулись пепельные заросли ольшаника, за ними начиналась гряда
матово-зеленых осин и тонкоствольного березняка, а еще выше выделялись на
фоне вызревающего неба темные зубцы хвойного сплошняка.
Сберегая силы, князь не взмыл над деревьями, а потянул вперед просекой,
которая казалась издали тесной, даже непролетной для такой мощной,
размашистой птицы. Путь его лежал в красный лес, в знакомую боровую
глухомань. Там на высокой гнездовой сосне, спрятав голову под крыло, чутко
дремала его темноперая самка, высиживая яйца. Самка была самая обыкновенная,
и яйца в ее гнезде были самые обыкновенные: зеленовато-белые с характерными
темными пятнышками. Из этих обыкновенных яиц должны были вывестись
обыкновенные чисто-рябые ястребки, которым было суждено когтить лесную
мелочь и воровать неповоротливых деревенских курочек.
Ястребиный князь исчез. С выражением му'ки на лице пожилой потер
поясницу и тяжело, словно по принуждению, склонился над серой водой. А
мальчик со свежим любопытством продолжал вглядываться в окаймленное
верхушками деревьев небо, глубина которого угадывалась по журчливому звону
небесных колокольчиков, и никак не мог освободиться от странного ощущения,
что он, подобно белокрылой птице, завис над чистым небесным озером.
Казалось, еще чуть-чуть, и он воспарит - стоит только взмахнуть