"Юрий Александрович Фанкин. Ястребиный князь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

берегом.
На красновато-атласных ветках, усыпанных плотными рубчатыми сережками,
сидели тетерева. Своими размерами, опереньем и особой смирностью они
напоминали домашних кур, которых ястребиный князь не раз когтил возле
человеческого жилья.
Краснобровые косачи, распуская темные хвосты, булькали, шипели,
чуфыкали, и с их белесых клювов стекала похожая на паутину рвущаяся слюна.
Рябенькие курочки сторожко сидели напротив своих ухажеров и изредка
издавали мягкое утробное "ко-ко-ко". Однако и робкие ответные звуки
необыкновенно воспламеняли самцов. Расщеперив изумрудные лоснящиеся шеи,
косачи терлись о костистые ветви, томно журчали. Курочки, постепенно
избавляясь от оцепенения, начинали кокетливо перебирать клювышками свои
пестрые перья и медленно, словно помимо воли, приближаться к неистовым
петухам, для которых сейчас ничего не существовало на свете, кроме древней
самозабвенной песни. Косачи торопливо кланялись, приседали и выпрямлялись -
они словно стряхивали остатки снега со своих перепоясанных белыми лентами
крыльев и длинных хвостовых косиц после того, как чудом выпорхнули на божий
свет из глубокого, уже начавшего затягиваться коркой сугроба.
- Ко-ко-ко! - нежно, словно деревенские несушки, ворковали курочки, не
отдавая предпочтения никому из косачей. Курочек было значительно меньше.
Ежась и замирая, они ждали, когда их выберет самый решительный и сильный.
- Чу-фышш! - пронзительным шипом исходили боровые красавцы, -
Чу-фышш!..
Обессилев от ожидания, курочки стали сваливаться вниз, на утоптанную, в
расцарапанных песочных кочах поляну.
Ухажеры, не мешкая, бросились следом, заходили важно и косолапо друг
перед другом, заклекотали победно, наскакивая грудью на грудь. Посыпались
пух и перья на жестоковатую, измельченную в труху прошлогоднюю траву,
потекла кровь с набухших алых бровей.
Робкой девичьей стайкой курочки стояли в сторонке - они словно
стыдились, что на весеннем "пятачке" из-за них завязалась такая куражливая,
такая кровавая драка.
А ястребиный князь, примериваясь к добыче, скользил светлой тенью на
фоне хвоистых крон. Он еще не знал, кого закогтит из этих мягкоперых птиц,
но хорошо чувствовал, как заходится неудержимым боем его охотничье сердце.
Ястребиный князь верил в свои силы и в свой неустрашимый азарт, способный
умножить эти силы. Он не сомневался в надежности своих крючковатых когтей,
из которых никогда не вырывались ни заяц, ни глухарь, ни отяжелевший по
осени дупель. Конечно, ему было бы куда проще закогтить одну из пеструшек:
курочки были гораздо меньше весом, и от них так приманчиво веяло пестрым
пухом и врожденной покорностью. Но чем дольше летал князь, чем он зорче
выцеливал разгорающимися глазами свою жертву, тем больше его раззадоривали и
привлекали черные косачи, напоминающие ворон, с которыми не раз ему
приходилось биться в красном лесу из-за нового гнездовья. И все же
ястребиного князя сейчас вела не памятливая злобность и даже не потребность
в пище - им, как это ни странно, руководила дремавшая до поры ревность самца
к самцу. Примериваясь к добыче, он наконец-то высмотрел самого крупного,
черного как смоль косача, безжалостно забивающего своих соперников и
по-хозяйски разгуливающего по поляне...
Покачивая темными хвостовыми косицами, черныш-победитель уверенно