"Ориана Фаллачи. Ярость и гордость (антиисламский памфлет) " - читать интересную книгу автора

несколькими северовьетнамскими офицерами и началась с унизительного
подбирания конфет, которые самые жестокие из них бросали ему на пол. На
каждую конфету - поясной, до земли, благодарственный поклон. Во время
интервью (записанного мною) он все твердил о том, как хорошо с ним
обращаются его тюремщики, они-де даже кормили его "прекрасным meat-loaf"
(колбасным "хлебом"). Я тщетно пыталась воззвать к его чувству собственного
достоинства, поведав ему, что американцы только что побывали на Луне, и,
когда встреча подошла к концу, я страшно разругалась с офицером, бросавшим
конфеты. Из-за этой ссоры меня вынудили покинуть Ханой до истечения срока
визы. Тем не менее, когда его освободили, бедный парень не проявил ни капли
благодарности, он объявил, что то, что я написала (и опубликовала в журнале
"Look" как передовую статью, с анонсом на обложке), - полная ложь. Не было
конфет, брошенных на пол, не было унизительного, до земли, поклона в
благодарность ублюдку в форме, не было благодарности за "прекрасный
meat-loaf". He было моей попытки воскресить его чувство собственного
достоинства рассказом об американском путешествии на Луну. Он показал себя
таким героем, он даже намекнул на то, что я - коммунистка. Ну что ж... Его
имя лейтенант Р.Ф. Фришмен. Скобка закрывается.
Я знаю - у зла нет паспорта. Не нужно убивать тысячи людей во имя
Аллаха, чтобы доказать это. Теперь, когда я отомстила за три старые обиды,
давайте вернемся к "добрякам", у которых есть подражатели даже среди пилотов
бомбардировщиков и голливудских звезд. Я имею в виду итальянских "стрекоз".
Нет, они больше не оскорбляют меня, как привыкли раньше. (Завтра, однако,
опять начнут, будьте спокойны). Они не оскорбляют и позабыли все, что
сделали. Но я не забыла. Исполненная горечи, бессилия, грусти, я ору: "Кто
вернет мне пятьдесят лет, проведенных с синяками на душе, с поруганной
честью?" Я задала этот вопрос одному бывшему активисту бывшей
коммунистической молодежной организации. Организация - настоящее "агентство
по трудоустройству": оттуда вышло большинство левых мэров, чиновников и
депутатов, что причиняют страдания нашей стране. Я напомнила ему, что фашизм
не идеология, а поведение, и спросила: "Кто вернет мне те пятьдесят лет?"
Так как к настоящему времени он тоже заделался либералом, я ожидала
извинений: "Ты уж прости нас, пожалуйста". Он же, напротив, усмехнулся и
ответил: "Можешь требовать через суд". Да, сколько волка ни корми, все равно
в лес смотрит. Нет, их Италия не является и никогда не станет моей Италией.

x x x
Но и Италия их противников - тоже не моя Италия. Я не голосую за их
противников. Собственно говоря, я ни за кого не голосую. Признаюсь в этом с
болью, с печалью, с глубоким чувством вины. Потому что не-голосование - это
тоже голосование. Законное, легальное голосование. По формуле
"пошли-вы-все-к-черту". Это самое трагическое из всех существующих
голосований. Печальное голосование гражданина, который никому не верит, ни с
кем не солидарен, который не знает, кто бы мог его представлять, и чувствует
себя покинутым, обманутым, одиноким. Одиноким, как я. Как я мучаюсь, когда
проходят выборы в Италии! В эти дни я только и делаю что сыплю проклятиями и
курю, и между одним ругательством и другим, одной сигаретой и другой я
жалуюсь: "Господи! Мы шли в тюрьмы, мы умирали под пытками, под пулями, в
концентрационных лагерях за то, чтобы вновь обрести право на голосование. А
я не голосую..." Да, я жалуюсь, ненавижу и проклинаю оцепенение, которое