"Ханс Фаллада. Волк среди волков [H]" - читать интересную книгу автора

своего Петера.)
- Когда ты добьешься, меня уже не будет с тобой, - сказала она ему
однажды.
С минуту было тихо, потом все-таки сквозь раздумье до него дошло то,
что она сказала.
- Ты будешь со мною, Петер! - ответил он резко. - Всегда, всегда.
Думаешь, я забываю, как ты ждешь меня из ночи в ночь? Забываю, как ты
здесь сидишь, в этой дыре... нагишом?! Забываю, что ты никогда ни о чем не
спрашиваешь и никогда не пристаешь ко мне, с чем бы я ни пришел? Ох,
Петер! - воскликнул он, и в его глазах засветился блеск, который она не
любила, потому что он был зажжен не ею. - Этой ночью уже почти удалось!
Была минута, когда передо мною лежала гора денег... Я чувствовал, вот уже
почти, почти... Только еще разок, другой... Нет, не стану перед тобой
притворяться. Я ни о чем определенном не думал - о доме там, о саде, о
машине или о тебе... Но точно какой-то внезапный свет зажегся передо мною,
нет, то был лучистый свет во мне самом, жизнь стала широкой и светлой, как
небо при восходе солнца, все стало таким чистым... И вдруг... - он поник
головой, - вдруг какая-то девка заговорила со мной, и с этой минуты все
пошло вкривь и вкось...
Он стоял с поникшей головой у окна. Она почувствовала, взяв в обе руки
его дрожащую руку, как он юн, как полон юного воодушевления, сколько
юности в его отчаянье - как юно и как безответственно то, что он ей
говорит...
- Ты добьешься своего! - тихо сказала она. - Но когда добьешься, меня
уже не будет с тобой.
Он высвободил руку из ее ладоней.
- Ты останешься со мной, - сказал он холодно. - Я ничего не забываю.
Она знала, что он подумал о своей матери, которая однажды дала ей
пощечину. Но остаться с ним только потому, что однажды его мать дала ей
пощечину, - этого она не хотела!
А теперь, с нынешнего дня, она все-таки должна остаться с ним - и
навсегда. Правда, он еще ничего не добился, и она знает давно, что на том
пути, каким он шел до сих пор, у него ничего не выйдет. Но что из того?
Пусть и дальше эта гнусная комната, пусть и дальше не знать ей, как
прожить им завтра, во что одеться; пусть и дальше та же неясность во всем
- но с этого дня, с часу пополудни она будет связана с ним навсегда.
Она протянула руку к стулу подле кровати, схватила чулки, начала их
натягивать.
Вдруг на нее напал щемящий страх, что, может быть, ничего не выйдет,
что вчера он все проиграл, все, до последней кредитки в тысячу марок. Она
не смела встать с кровати и проверить, она смотрела горящими глазами на
костюм Вольфганга, висевший на стуле у двери. Попробовала определить на
взгляд толщину правого пиджачного кармана, куда он обычно совал деньги.
"Когда расписываются, платят, - подумала она со страхом. - Если нечем
будет заплатить, ничего не выйдет".
Или она зря тревожится? Он, случалось, засовывал в тот карман и носовой
платок. Какие теперь пошли новые банкноты?.. В пятьсот тысяч марок? В
миллион марок? Откуда ей знать?.. Сколько стоит расписаться - миллион? Два
миллиона? Пять миллионов - откуда ей знать?!. Даже если у нее достанет
мужества залезть в карман, пересчитать, она все-таки ничего не узнает! Она