"Владимир Фалеев. Женщина в зеленом дождевике (Сб. "Звездная гавань")" - читать интересную книгу автора

ответила она.
Анна Ивановна переводила сердитый непонимающий взгляд с дочери на меня.
- Она где-то научилась немецкому, - примиряющим тоном сказал я. - Вы
разрешите дочери погулять со мной по берегу Байкала до пещеры?
Мать вяло махнула рукой.
Над улицей сияло лучистое солнце. Снег был пушистым, воздух свежим,
облачка прозрачными, как вуаль. Ленка в беличьей шубейке, в шапочке и в
валенках радостно бежала по тропинке. Мы вошли в лес. Облепленные хлопьями
снега, лапы сосен и кедров создавали волшебный мир. Потом мы спустились к
кромке берега, заваленного смерзшимися кусками воды, обледеневшими
валунами, отражавшими лучи солнца, будто зеркала. Дул холодный морской
ветер, но нам было весело и приятно. Углубление в стене горы, к которому
меня привела девочка, при некоторой фантазии можно было принять за грот
или пещеру, тут кто-то когда-то укрывался от дождя и ветра. На плотной
стене обожженным концом палки было начертано: "Принцесса Тараканова".
- Моя работенка, - призналась смешливо Ленка и вдруг ахнула, сжала на
груди руки, выждав секунду-другую, бросилась в угол, схватила с пола
большого плюшевого мишку, жалостливо заговорила с ним: - Ты простудился...
Удивленно наблюдал я за нею. Она засмущалась. Маленькая пещерка
преобразилась и для меня в таинственный, наполненный чьими-то загадочными
голосами, чьей-то жизнью, сказками и легендами дворец. Темные серые стены
хранили секреты сотен и тысяч лет.
- Кто научил тебя называться принцессой? - спросил я, когда мы покинули
пещеру.
- Сама придумала! - Она передернула плечиками. - А может, дядя Митя
Австриец подсказал.
- Разве он австриец?
- Его все так зовут. Он совсем-совсем неграмотный, а говорит со мной
по-немецки, знает румынский, украинский и татарский.
- Зачем же ты ружье у него украла?
- Ну раз Лешка не сумел, а без ружья мы не хотели идти...
Проводив девочку до поворота на ее улицу, до детского сада, откуда уже
был виден дом Култуковых с его красной крышей и окнами с резными пестрыми
наличниками, я потряс Лене благодарно ручонки и пошел к автобусной
остановке. Автобус повез меня к склону горы, там я сошел с него и остался
возле построек барачного типа и вагонов, установленных на шпалах. Женщина
указала мне на вагончик геолога Шапкина, и я, войдя в помещение, лишенное
полок, не как в обычном вагоне, со столом и шкафом, нашел там невысокого
хрупкого мужчину с рыжей бородой; он был в белой сорочке с закатанными по
локоть рукавами, из-за очков в тонкой золотой оправе на меня глядели
веселые насмешливые глаза. Перестав насвистывать мелодию, щедрым жестом
показал мне на табурет.
- Ага, корреспондент! Чем могу служить? - напевно заговорил Шапкин.
Беседа о детишках, которые забрели летом глубоко в горы, едва не
погибли в бурной реке, были накормлены и обогреты его товарищами, о детях,
которых знает его сын, который тоже учится в средней школе, ему пришлась
по душе.
- Вам не показалось странным, что девочка беседует с вами на немецком
языке, хотя языка не учила? - коснулись мы интригующей темы, когда чуть
попривыкли друг к другу.