"Юлий Файбышенко. Троянский конь" - читать интересную книгу автора

подоконнике, заметил вычурный трехсвечник. Что-то переменилось в его лице,
но она не замечала.
- Ты в партизанах? - спрашивала она. - Возьмешь меня с собой?
- В каких таких партизанах? - спросил он, напрягаясь. - Кто это тебе
сказал?
Она смотрела не понимая.
- Кто сейчас дерется? - взглянул он на нее и тут же отвел глаза. -
Дураки и фанатики! Немцы уже победили. Всем ясно.
Счастье кончилось. Она слушала, как оно утекает, мерно, как песок
сквозь пальцы. Полина смотрела на него и не узнавала. Это был все тот же
Коля, может быть, чуть более заматеревший. Тот, которого она помнила, был
застенчивый, с мягким взглядом, с внезапным прекрасным выблеском улыбки.
Этот был мужчиной, с твердым ртом, с обострившимися и более резкими чертами.
Неужели тот Коля способен был сказать такие слова о своем народе, об армии,
которая обливалась кровью у Харькова и Ленинграда, о партизанах Редькина,
повешенных на площади, о тех старухах, что били ее только за то, что она
проехала в немецкой машине? Чем же он мог заниматься? Почему он шел в
сторону немецких постов? Может быть, он связан с немцами? Эта мысль была до
того страшной, что она чуть не застонала в голос.
- Как ты жил все это время? - спросила она. - Откуда сейчас?
Он доел картошку, вытер хлебом тарелку, взглянул почужевшими цепкими
глазами...
- Тут живут немцы? - спросил он, поглядывая на карты и подсвечник.
- Да.
- Солдаты? Офицеры? - как-то по-новому присматриваясь к ней, спрашивал
он.
- Майор Бергман, врач, - сказала она, теряя всякий интерес к
разговору, - он хирург, как и ты. Или ты переменил профессию?
- Переменил... А ты тут что поделываешь?
- Я? - она зло улыбнулась. - Приживалка. - Она сейчас презирала их
обоих. И себя и его. Они достойны друг друга. - Кормлюсь объедками с
барского стола. А скоро вот пойду к ним на службу.
Репнев встал. Он весь посерел, глаза вдруг запали и теперь целились в
нее издалека, из глубины глазниц.
- Я тебе не судья, - сказал он, почти не разжимая рта, - служи кому
хочешь. Но только знай, - он приостановился, но такая злоба вставала в нем,
что он все же закончил: - Скоро мы твоим барам всадим такого пинка... И
тогда посмотрим, куда они покатятся со своими приживалками!
Он обошел стол и пошел к дверям. Словно молния ударила в мозг. "В
лесу!" - сказал он. Его стригли в лесу! Она прыгнула за ним как кошка,
вцепилась в его рукав, всей силой обретенной нежности развернула его к себе,
прижалась к нему, шепча:
- Ты наш! Наш! Коля! Не предал!
Ее слезы растапливали его лицо, в серо-зеленых глазах было знакомое
Колино смущение, прежняя радость от ее близости.
- Полька! - сказал он, тиская ее. - Дуреха! А я-то... Чуть было не
поверил, идиот! Значит, и ты с нами?
- Возьми меня с собой! - взмолилась она. - Возьмешь?
- Подумаю, - великодушно пообещал он. - Что-нибудь придумаем. В конце
концов, жена доктора Репнева тоже с медицинским образованием, хоть и