"Юлий Файбышенко. Розовый куст " - читать интересную книгу автора

В одиннадцать на тускло освещенном дворе губрозыска собралось полтора
десятка сотрудников. Вечер обдавал холодным ветром. Большинство было в
шинелях. От конюшни до ворот в линию стояли пять фаэтонов. У забора
переговаривались возчики. Парни из бригады по особо тяжким поджидали своего
начальника и глухо поминали Горны.
Когда-то, несколько веков тому назад, была там Гончарная слобода. Еще и
сейчас виднелись на этих местах развалины каменных горнов, на которых
обжигали когда-то глину. От них и получила слободка свое название. Теперь
это была вольная слободка Горны - приют налетчиков и воров.
Вечерами выползали оттуда волчьи стаи. К рассвету сходились с добычей,
делили ее у костров, пили, расшибали тьму гармонями и гитарой. По утрам по
канавам и скверам города подбирали трупы обобранных до нитки людей. В
прошлом году впервые дошли у властей руки до Горнов. Чоновцы и курсанты,
окружив их со всех сторон, с боем ворвались в поселок. После стрельбы и
повальных обысков увели с собой несколько десятков захваченных бандитов,
унесли пять тел убитых и восемь раненых товарищей.
Но слишком удобно разлеглись они, Горны, - на самой границе города,
железной дороги и степи. Было куда идти на дело, было куда удрать при
опасности - рядом Москва, в другой стороне дорога на юг. И опять полнились
Горны махровым цветом уголовной бражки.
Об этом и толковали ребята из бригады по особо тяжким, когда наконец
появился и начальник.
Клыч, плотный, широкоплечий человек в кожаной куртке, поглаживая
короткие светлые усы, объяснял что-то возчикам. Клыча в бригаде любили. Он
умел быть своим, оставаясь нри этом начальником. В схватке первый, он не лез
на глаза начальству, держал слово и резал правду-матку всем и всегда, не
думая о последствиях. Он был моряк, на английских и русских торговых
посудинах обошел моря и океаны, повидал мир, побывал в передрягах и умел их
встречать, не теряя соленого матросского юмора и твердого своего нрава.
Перед этим за месяц Клыч был ранен в перестрелке. Брали банду Ванюши. Ванюша
отстреливался до конца, банду взяли, а частью перебили, и только помощник
атамана Тюха удрал. Он и ранил Клыча.
Стае, Селезнев и Климов топтались в углу двора. Дул западный ветер.
Селезнев был в штатском. Остальные в шинелях и суконных шлемах. Подошел
Гонтарь, огромный парень с улыбчивым лицом, на котором сапожком выдавался
крупный нос.
- "Прага", - голосом конферансье объявил он. - Арбат, два, телефон один
шесть - три девяносто пять. Ежедневно. Новая грандиозная программа.
Гражданин Афонин: обозрение Москвы, А. Рассказова, Рене Кет Арман, Фокстрот.
Шимми. Николаева, Горский, Орлов.
- Протокол, а ну попридержи язык! - крикнул Селезнев.
Клыч, стоя под фонарем, поманил их рукой. Всей группой окружили его. Он
осмотрел собравшихся.
- Братишки, - сказал он, разглаживая короткие усы, - чистить Горны
сегодня не пойдем. - Он помолчал, небольшие глаза его зло блеснули под
густыми светлыми бровями. - На Горнах, - он приостановился и снова оглядел
каждого, - на Горнах нас ждут.
Все молча смотрели на него. Возчики позади причмокивали языком. Хрупали
лошади.