"Юлий Файбышенко. Розовый куст " - читать интересную книгу автораимущества банды Ванюши. Клейн считал, что агент губрозыска должен быть одет,
как большинство населения города. А теперь все больше входила в моду штатская одежда, хотя в губкоме, губисполкоме и в некоторых других учреждениях все еще не решались изменить френчу и галифе. Война только что кончилась, да и кончилась ли? На севере добивали Пепеляева. Владивосток лишь полгода как стал советским. Подошел Стае. - Поедим? - Есть что? - Хозяйка в кредит дала. Пока ели, Стас листал книжку по цветоводству. В последнее время он бредил цветами. Добыл где-то семян и под смешки хозяйки засадил ими угол сада. Не было на свете более рачительного цветовода. - Мне вчера Селезнев втык сделал, - говорил Стас, жуя горячую картофелину и морщась от ее жара, - говорит, я должен политпросветработу усиливать. А то, говорит, всякие там Гонтари черт знает какую бузу разводят, а мы им отпора не даем. - Не знаю, - сказал Климов, - за что Гонтарю давать отпор. Нормальный парень... А вот Селезнев твой... - Селезнев человек идеи, - перебил его Стас. - А нот Гонтарь и Филин - это точно: сознательности в них не вижу. - Плохо свое дело делают? - спросил Климов. - Не припомню, чтобы тот или другой на дежурство не вышли, с опасной операции сбежали... - Разве только в этом человек познается? - В чем же, Стас? - спросил Климов, подчищая тарелку. - Объясни ты мне: живет на свете человек, хорошо делает свое дело, не подставляет другим ногу, пытается их исправить. Разве это плохой человек? - Эх, Витя, - с горечью сказал Стас, - не идейно ты мыслишь, не социально. Главное дело, на чьей человек стороне, за чью идею он готов голову положить! - А если за свою собственную? - засмеялся Климов. - Вот такой человек и есть индивидуалист и негодныйдля общества элемент. Стас не умел жить без политработы, зря его в этом упрекал Селезнев. - Вечером увидимся? - спросил Климов, дожевывая последнюю картофелину. - Дежурю в танцзале Кленгеля. - Тогда до завтра. Бегом, потому что опаздывал, - а Клыч этого не любил, - Климов вылетел из калитки. ...В комнате подотдела на подоконнике сидел Селезнев в роскошном сером костюме, белой сорочке и "бабочке", туго стягивающей красную жилистую шею. Кепкой он сбивал пылинки с отглаженных брюк. За столом писал что-то Потапыч, дымя короткой обкуренной трубкой. В галифе и спортивной фуфайке, обрисовывавшей мускулатуру, прохаживался Филин. - Не, ей-богу, - говорил, морща низкий лоб и самолюбиво посматривая на остальных. - Если что, я отсюда сматываюсь и открываю спортзал для гиревого спорта. - Капиталец накопил? - спросил Селезнев, усмехаясь. - Капитал найду! - упрямо тряхнул челкой Филин. - А без гирь жить |
|
|