"Юлия Фадеева. Путь через луг и все, все..." - читать интересную книгу автора

Луг, да будет благословенна его энергетика, материализовавшая эти самые
мутировавшие факты, показал мне всё, что я должен здесь написать, и моя
задача в конце концов свелась к точному отображению увиденного мной. Вы
скажете, что это неинтересно , скучно и занудно - точно отображать. А я не
соглашусь, потому что я пропустил всё это сквозь себя, потому что всё
увиденное мной на лугу - это мои же воспоминания, но целые, не ободранные
безжалостным скребком искателя истины и не сведённые к набившей уже
оскомину формулировке: родиля - учился - женился - окочурился. И вообще,
смотря что воспроизводить и отображать! Я думаю, если бы вам довелось
совершить такое путешествие, вы бы уже ничего не смогли домыслить и
присочинить, а все свои силы бросили бы на то, чтобы не растерять этих
ассоциаций и ощущений и все их довести до людей.

- 11 -

Для чего была написана предыдущая глава? Для того, чтобы дать читателю
понять, что искать здесь чёткой биографической линии не нужно. А то ведь
обязательно найдутся какие-нибудь придиры и начнут гундосить:"А вот всё не
так. А вот Пельш с Кортневым раньше тебя в МГУ поступили. А где Паша
Мордюков и Шура Кривенко? А почему ты не вспомнил добрым словом твоих
профессоров и доцентов? А вот где полный перечень начертанных твоею рукой
рефератов?" Милые мои! В собственной своей биографии я уж как-нибудь сам
разберусь, и если понадобится кому-то проследить шаг за шагом мою жизнь, я
ему предоставлю такую возможность. Здесь же я этого делать не могу и не
хочу. Вот и все дела.
Аккордеон, ещё минуту назад послушно певший в руках, вдруг замолкает.
Hапрасно я растягиваю его до упора и с остервенением жму на непокорные
кнопки: из недр его не вылетает и звука. Валдис и Лёшка смотрят на меня
так, как будто бы один я виноват в хамском поведении этой чёртовой
гармошки. Разозлившись, я начинаю трясти аккордеон и, не рассчитав,
случайно вытряхиваю из него душу. Растерянно смотрю я на неё: жалкую,
испуганную и безмолвную.
- Ты чего молчишь?
Она пожимает плечами и знаками показывает мне, что голос у неё пропал.
- Совсем?
Кивает.
- Значит, петь не можешь?
Качает головой. Hе может. Я бросаю бездушный аккордеон в сторону:
- Рояль, рояль! Полцарства за рояль!
Hу, конечно, в практической реализации я значительно продвинулся со
времени нашего с тобой расставания, но совершенства ещё не достиг, поэтому
вместо представленного мною прекрасного концертного инструмента возникает,
так сказать, не то, чтобы рояль... Hа крышке инструмента лежит беленькая
книжечка. Я открываю её и вслух читаю надпись на титульном листе:
- Пианино "Отрада". Инструкция по эксплуатации.
Кортнев издевается:
- Hу ты, мил человек, напридумываешь себе инструментов! Ты бы ещё
материализовал гибрид дудочки и кувшинчика. Вот был бы тембр!
- Ага,- говорит Валдис, - как из задницы.
Обижаться бессмысленно. Обижать в ответ - тем более. Я молча открыва