"Александр Александрович Фадеев. Разлив" - читать интересную книгу автора

А Митька Косой, присяжный запевала, взял Харитона под руку и на
заросшее волосом ухо сказал:
- Не стоит глядеть, птичка-то не для тебя.
- А для кого же?..
Митька отвел глаза в сторону и хитро ответил:
- Как Вавилу побил - на вечерки ходить боится...
- Ну и что же?.. За Вавилу она все одно не пойдет - дурная хворь у
мельника.
- А кошелек толстый.
- Ерунда...
- Дело твое, а только, думаю, зря в монахи записался. Иль, окромя
Марины, баб нету? Вон Василиса давно млеет.
Бровь у Митьки рыжая, а лицо в веснушках. Мигнул Харитону и пугнул его
в непотребное место:
- У-у... душа с тебя вон... Симферополь!..
Веселый парень был.


4

На улице исходило холодным дождем небо. Когда открывали дверь, звук
дождя был - точно стучала молотилка на осеннем току. Разве только хлюпало
немного, а на току звук бывает сухой и четкий. Таксатор вспомнил, как
прошлый год осенью, просекая ивняк, вышли через ключ к току. Молотилок в
Сандагоуской волости мало. Ток был сельца Утесного - молотила вся деревня.
Снопы в машину направлял хозяин Кривуля. Кричал:
- Гони, гони... э-эй!..
Мальчишка, голый по пояс, стегал коней волосяным кнутом, и кони ходили
в мыле.
- Помогай бог, - сказал таксатор.
- Бог помогает, помоги ты, - засмеялся Кривуля. И, сдувая с лица полову
и пыль: - Ну-ка, барин... городской... в пуговицах... растрясай снопы...
Нут-ка-а!.. Эй, гони-и... Штоб вас язвило!..
Бабы и девки подавали развязанные снопы, а мужики с парнями оттаскивали
солому. Было тогда таксатору стыдно и немножко завидно.
И потому, когда дверь открылась и снова застучала молотилка, а голос на
крыльце сказал (был голос так же весел, как у Кривули): "Пойдем сюда, отец
Тимофей", - и другой на дворе ответил: "Пойду к Харитону", - таксатор
вздрогнул и смутился.
Но был это не Кривуля, а кто-то другой - большой человек широкой кости,
без шапки, и за ним девка с ружьем, в короткой юбке не сандагоуского фасона.
Гармонь оборвалась, и вся вечерка сказала:
- Жмыхов...
Пошли с одежды по полу темные струи дождевой воды, подмывая
подсолнушную шелуху, а Жмыхов брякнул:
- Делу время, а потехе час! - вместо приветствия.
- И несло ж тебя в такую пору!
- Кой шут несло! Супротив воды перли, ясное дело. Запрягай лошадь,
лодку привезть. Неравно снесет - другой не сделаете. Знаю.
- Беги, Гаврюшка, жива-а, - ткнула солдатка сына.