"Александр Александрович Фадеев. Черная металлургия (Главы из романа)" - читать интересную книгу автора

буран, на майоре был полушубок с поднятым воротником, бурки, подбитые кожей,
и шапка-кубанка с кокардой. Он шел ровным военным шагом через весь проспект
Строителей, через дамбу и через весь Ленинский район на той стороне реки.
Он любил эту утреннюю прогулку еще и потому, что это были часы, когда
люди шли на работу, и у него всегда были интересные попутчики или
неожиданные встречи.
- Что же там у тебя приключилось? - спрашивал он Прасковьюшку, держа ее
за плечи своими большими руками.
- Опять второй мой... Ромка...
С лица Прасковьюшки сошло так выделявшее ее среди женских лиц ее
особенное выражение жизнелюбия и появилось то общее, и для простых и для
образованных женщин, материнское выражение, в котором было и что-то
жалобное, и надежда на помощь, и готовность мгновенно солгать, если это
может пойти на пользу родному детищу, - выражение, к которому Соколов привык
за восемнадцать лет службы в милиции.
- Привод или похуже? - спросил он, отпустив плечи ее.
- Видать, похуже. Была я у нашего, как его, Просвирина, что ли,
говорит: "Под следствием"...
- Так, так, Параша... А скажи, у него приятелей новых не объявилось? Не
ночевал у него кто-нибудь из чужих? - спросил Соколов по внезапно возникшему
ходу мысли, который он не пытался скрыть от Прасковьюшки.
Она, видно, могла бы сказать больше о своем сыне, но многолетняя
близость с Дементием Федоровичем помешала ей сказать неправду и в то же
время ей не хотелось откровенничать при таком стечении народа. Она пожала
плечиком и посмотрела на Дементия Федоровича уже с обычным своим выражением,
в котором мелькнула веселая хитринка.
- Хорошо, Параша, я позвоню Перфильеву, - сказал Соколов, правильно
назвав фамилию начальника Заречного отделения милиции, которую Прасковьюшка
нарочито перевирала. - А тебя я вызову, может быть, на квартиру, тебе
поближе будет.
- На прицеп, на прицеп! - закричала Соня, подхватив под руку
Прасковьюшку и одарив на прощание майора таким взглядом темно-зеленых глаз,
который говорил, что она, Соня, умная, опытная, недоверчивая, но майор ей
нравится, хотя и не будет к ней допущен.
- Спасибо, Демушка! - успела сказать Прасковьюшка и ткнула майору руку
щепочкой.
- Дементий Федорович, с нами? - обернувшись, сказал Крутилин.
- Нужно ему с нами, у них машины! - сказал Синицын, самолюбиво поджав
губы: как человек приезжий, он не знал привычек Дементия Федоровича.
Хохоча и давя друг друга, они лезли в прицепной вагон с обеих площадок.
- Павлуша! Как мой Муса? - спрашивал Соколов о друге своей юности
Нургалиеве: ему так не хотелось расставаться с этой веселой компанией.
- Муса - хорошо! - смеясь кричал Павлуша с подножки.
Трамвай зазвенел, тронулся и вдруг высек дугой белую искру из провода,
мгновенно исчезнувшую в море солнечного света. И трамвай, переполненный
людьми, выпирающими из открытых окон, подвисшими на всех четырех подножках,
со скрежетом и звоном двинулся по проспекту Строителей, обгоняя майора
Соколова.