"К.Э.Фабри. Игра у животных " - читать интересную книгу автора

поведения генетически фиксирована. Поэтому поведение развивается на
инстинктивных началах, по врожденным закономерностям ("голос природы").
Накопление индивидуального опыта, научение существенно модифицируют это
врожденное поведение, приспосабливают его к конкретным условиям жизни особи,
биологически эффективно ориентируют его, словом, делают поведение высоко
адаптивным для выживания особи (и продолжения рода) в самых различных
жизненных ситуациях. Но никакое научение не способно "переучить" организм
животного в целом, заставить вести себя вопреки его генетически
"закодированным" функциям, заставить функционировать органы животного (в
частности, его эффекторы) иначе, чем это обусловлено их наследственно
закрепленным строением, т. е. перестроить его инстинктивные движения.
Что касается локомоторных компонентов поведения, то они наряду с
приемом пищи самые важные функции для поддержания жизни организма. Поэтому
их выполнение должно быть гарантировано при любых обстоятельствах, в каких
бы, пускай, самых неблагоприятных ситуациях не оказалось животное - даже,
если, скажем, ему в ходе развития нельзя было играть. Конечно, в
естественных условиях не может возникнуть такая ситуация, чтобы детеныш не
мог побегать, поиграть или покувыркаться. Поэтому в норме игровое упражнение
всегда участвует в формировании локомоторных способностей.

Совместные локомоционные игры бельчат.

А вот в искусственных, лабораторных условиях такую ситуацию можно
создать, что и было сделано в Сухумском питомнике обезьян в эксперименте,
поставленном на двух детенышах макак-резусов. Детенышей отлучили от их
матерей приблизительно в трехмесячном возрасте и на год и семь месяцев
поместили в специальные экспериментальные клетки. Одной обезьянке пришлось
жить в узкой, но высокой клетке, где она не могла бегать, но зато могла
лазать и высоко подпрыгивать. Вторая же, наоборот, жила в низкой и широкой
клетке, в которой она могла свободно бегать, но не лазать, ибо тут же
упиралась головой в потолок, как только поднималась на ноги. В результате
каждый детеныш "специализировался" в доступной ему сфере локомоции - один
научился делать удивительные, обычно не свойственные обезьянам прыжки,
вплоть до сальто-мортале, другой изобрел необычные варианты перемещения по
горизонтали: носился по клетке на согнутых ногах, вытянув вперед сцепленные
руки, ездил по всей клетке на боку, отталкиваясь ногами от стенки, ходил на
трех конечностях, держа одну ногу во рту.
Как мы видим, все эти локомоционные игры служили выработке - пускай
экстравагантных - навыков, соответствующих специфическим индивидуальным
условиям жизни этих животных, развивающихся в столь экстремальных условиях.
Когда, однако, эти макаки были выпущены в просторную клетку, обнаружились их
искусственно подавленные нормальные локомоционные способности: обезьяна,
жившая в "башне", правда, робко и неуверенно, но стала ходить по клетке, а
вторая и вовсе сразу принялась прыгать и скакать, проявив при этом
удивительную ловкость и уверенность, и совершенно не боялась пространства -
в первый же день она залезла на сетчатую стенку клетки и овладела висящей в
клетке трапецией.
Приведенный эксперимент (как и подобные ему) подтверждает
сформулированный выше вывод о значении индивидуальных локомоционных игр. Не
все зависит от них в развитии локомоционной активности: инстинктивные,